Она придвигается ближе к фотографии, потом пожимает плечами.

– Увы. Можете рассказать, в чем дело? Иначе я не могу позволить дочери беседовать с вами.

– Мы занимаемся расследованием нескольких убийств, –  спокойно отвечает Эйр.

Клаудия поеживается.

– Мы в опасности? –  взволнованно спрашивает она. – У меня есть причины переживать за мою семью?

Санна смотрит на нее успокаивающе.

– Вам не о чем волноваться. Мы хотим только задать ей несколько вопросов.

Клаудия откидывается назад на стуле, видно, что она немного успокоилась.

– Можете задать ей любые вопросы. Но Елена ничего не помнит из того времени.

– Как это?

– У нее была потеря памяти после лагеря.

– Вы хотите сказать, что она вообще ничего не помнит о проведенных там днях? –  удивленно спрашивает Санна.

– Она вообще не помнит ничего о своем детстве. Ее воспоминания начинаются со дня возвращения из лагеря.

Эйр и Санна вопросительно смотрят друг на друга.

– И вы просто приняли все как есть? –  спрашивает Эйр. –  Что случилось?

– Не то чтобы приняли, –  отвечает Клаудия. –  Елена отключилась в машине по дороге домой. У нее было что-то вроде эпилептического припадка. В больнице нам сказали, что это потому, что в машине было слишком жарко и что ей еще повезло пережить приступ без серьезных последствий для мозговой активности. Так что потеря памяти оказалась довольно низкой ценой за случившееся.

Санна облокачивается на спинку стула и рассматривает Клаудию. Эйр делает новый заход с фотографией.

– Вы точно не знаете его? Вы уверены в этом?

Та мотает головой.

– Увы.