– Ты должен был предоставить ему охрану. Почему никто не дежурит у палаты Джека Абрахамссона? – выпаливает она вместо приветствия.
– Санна?
– Я в больнице, и здесь ни единого полицейского.
Экен медленно объясняет ей, что в последние дни у Джека не было никакой охраны. Такое решение принято из-за дефицита ресурсов. По его оценке, Джеку просто-напросто не грозит никакая опасность, они даже не знают, видел ли он вообще что-нибудь. Все, что они от него получили, – изображение животного.
– Да что с тобой такое? – восклицает Санна. – Ты рискуешь жизнью ребенка? Даже не поставив меня в известность? Жизнью того, кто может дать нам новую информацию?
– Так…
– Нет, – обрывает его Санна. – Эйр должна была позвонить тебе, она звонила? У него должна быть охрана
– Послушай, – перебивает ее Экен.
– Нет, это
В трубке раздается какой-то шум, слышно только обрывок слов Экена.
– Алло, – она повышает голос, – ты меня слышишь?
Звонок прерывается. Она снова набирает номер, но сразу же слышит автоответчик. Ей ничего не остается, как записать сообщение, сказав, что тут нечего обсуждать и он должен немедленно направить в больницу полицейского, а потом перезвонить ей и подтвердить, что тот уже выехал.
Когда она заходит в палату Джека, тот лежит на кровати. Изголовье немного приподнято, мальчик спит. Его губы и веки трепещут, когда он вдыхает и выдыхает. Она кладет у окна взятые из квартиры книги и крепит постер на стену, комочки клейкой массы, отлепившиеся вместе с плакатом, прочно пристают к обоям.
Он просыпается, едва она придвигает стул к краю кровати.
– Я принесла кое-что из твоей комнаты, – произносит она и усаживается на стул. – Решила, что время пойдет незаметней, если у тебя будет что почитать.
Он сжимает веки и морщится, пытаясь усесться в кровати. Гематома на одной руке расползлась выше локтя и вниз до кисти. Синяки на лице пугающе большие, нос распух, на нем фиксирующий зажим. Джек сдается и откидывается обратно на кровать.
Она аккуратно кладет руку на матрас рядом с его рукой. Сердце замирает при виде сине-лиловой кожи на руке. Она думает о том, что Метте рассказывала ей о Бенджамине. Ревнивый. Ненормальный, думает она. И все же Бенджамин и Метте были хоть какой-то заменой семьи для него, пусть даже из рук вон плохой.