– Рощина наверняка тебе рассказала, что произошло в ту ночь.

– Предположим, – кивнул Николай.

Пал Палыч посмотрел на него внимательно и понял, что собеседник лжет.

– Ничего она тебе не говорила, иначе ты бы ни за что не пришел сюда. Если, конечно, именно здесь ты не припрятал то, что на меня тот адвокатишка нарыл. Так, может, скажешь, куда компромат засунул? А то мы тут поковырялись немного, но не нашли ничего.

– Я не понимаю, о чем вы, Пал Палыч.

– Разве не ты уверял меня и Васю Локоткова в том, что у тебя есть свидетельства невиновности Рощиной?

– Я блефовал.

– А я не блефую! Адвокат глубоко копнул, так я его самого навсегда зарыл. А ты если начнешь крутить… Послушай, Коля, Рощину я все равно достану, но теперь уже не пощажу, как тогда. Я три раза выстрелил в стену, потому что… потому что ребенка пожалел. А ей сказал: если хоть слово произнесет, Светика на тот свет отправят в ту же секунду. Тебе-то зачем наши разборки? Сочиняй свои книжки, тиражи миллионные будут – это я гарантирую, женись на Алиске – она любит тебя, а уж я постараюсь, чтобы все у вас было нормально.

– А Таня Рощина?

Шабанов тяжело выдохнул воздух, пораженный, как видно, тупостью собеседника.

– Тебе, Николай, сегодня же предъявят обвинение в организации побега Рощиной, в убийстве двух инспекторов по режиму и начальника колонии – полковника Пятакова, твоего сообщника. Ведь именно ты застрелил его позавчера, чтобы убрать единственного свидетеля.

– То есть… как застрелил? – не понял Торганов.

– Тебе лучше знать как. Впрочем, об этом расскажешь на следствии, а еще раньше выдашь местонахождение Рощиной и других твоих сообщников. Танька покончит с собой при задержании, а ты получишь пожизненный срок и отправишься в любимый тобою Вологодский край в колонию «Черный дельфин», где мужиков содержат еще строже, чем баб-преступниц. А папку с документами адвоката Шамина я уж и сам найду: получше поищу здесь – лишний час потрачу, зато потом никакой головной боли.

– Вы мне сначала предлагаете жениться на вашей дочери, потом угрожаете расправой. Предположим, что я женюсь на Алисе, и как мы с вами будем смотреть друг на друга?

– Нежно. Особенно ты. Будешь стараться мне понравиться, а не Алиске, потому что именно от меня будет зависеть твое счастье и благополучие. Ты что думаешь, какую-то вшивую премию получил и человеком сразу стал? Пока ты, Коленька, еще никто и ничто.

Торганов слушал и не обижался, думая только об одном: как уйти отсюда живым. Хотя вряд ли Шабанов станет убивать его здесь, когда в десяти метрах находится Алиса. Скорее всего, Пал Палыч даст ему выйти из дома, а во дворе или в будке у ворот Торганова легко скрутят охранники. А потом уже неважно, включились ли камеры видеонаблюдения на запись. Даже если они работают, то кто потом увидит эту запись – Алиса? Но Пал Палыч – ее отец, она обидится на него, поссорится, может быть, но ненадолго – через неделю-другую Шабанов предложит ей деньги на новую программу, и она простит его.