– Что случилось?! – спросил гетман.

– Бродят тут всякие… – небрежно ответил Потупа.

Полуботок понял его с полуслова.

– Зажги факел, – приказал он старому запорожцу. – Посмотрим…

Человек, который лежал возле стены сторожки, был одет в невообразимые лохмотья, а лицо его было вымазано сажей. Тем не менее Потупа узнал его сразу.

– Бурсук! – воскликнул он удивленно. – Это бывший запорожец, из Пластуновского куреня. Попался на воровстве, был бит киями, но оклемался, не подох. Когда войска Яковлева взяли Сечь, появились подозрения, что Бурсук был заодно с Иваном Галаганом, этим подлым предателем. Будто бы Бурсук показывал царским войскам тайные проходы в укреплениях. Мы хотели его поспрашивать, но он куда-то исчез. И вот появился… Что эта хитрая вороватая тварь тут забыла?

– Я догадываюсь, что ему было нужно… – сказал Полуботок, и на мгновение черты его лица исказила ненависть.

В отличие от казаков, он знал, чем занимается Петря Бурсук. Гетман давно хотел «познакомиться» с ним поближе, но волох был скользким как угорь и его никак не удавалось схватить.

«Апостолу все известно! – вдруг ударила в голову страшная мысль. – Не исключено, что пронырливый Бурсук уже побывал на хуторе, где чеканятся злотые и все выведал. Если это так, то вскоре там можно ждать царских солдат. Такие козыри Апостол не преминет использовать в нашей игре, это как Бог свят. А потом… потом каторга или виселица. Нужно немедленно замести следы. Этим делом заняться сегодня же!»

– Уберите его куда подальше, – сказал гетман, указав на труп Бурсука. – А мы еще немного побеседуем…

Полуботок и Василий вернулись в сторожку. Павел Леонтьевич уже принял решение, и некоторая расслабленность и мягкосердечие, проявившиеся в нем во время разговора с сыном, уступили место деловитости, жесткости и целеустремленности – качествам, присущим людям, имеющим большую власть.

– Мне уже пора, сын, – сказал Полуботок. – Дела. Прости меня за все. Так получилось. Не держи на меня обиду. И самое главное… – Он полез за пазуху, достал оттуда небольшой пергаментный свиток и отдал его Василию. – Это карта Чернигова. На ней указано место, где лежат сокровища. Я спрятал в подземелье бочонок с золотыми, ларцы с разным украшениями и еще кое-что по мелочи. Это все для тебя и внука. Послезавтра я уезжаю в Петербург и если вернусь оттуда, то мы продолжим наше общение. Я хочу официально объявить тебя своим сыном. Не спорь, так надо! Ну а ежели не судьба нам больше свидеться… то храни тебя Господь, сынок. Не поминай меня лихом!

Лесная сторожка опустела. А вскоре начался дождь – сильный и затяжной. Небо словно смилостивилось над изнывающей от засухи землей и щедро открыло свои шлюзы.