– Но ведь что-то случилось, да, Купер? – пробормотала Джемма и небрежным жестом отложила рамку. – Всегда что-то случается.

Какое-то дерьмо. Какая-то трагедия. Ты не можешь просто взять и вырасти без того, чтобы в твоем сердце не осталась пара рваных дыр, это было бы слишком просто.

Оставив стол, Джемма вернулась к кровати. Немного постояв над ней в раздумьях, она сняла чемодан и легла на освободившееся место. Кровать была однозначно ей не по размеру, так что ноги она оставила на полу, скрестив руки на груди и разглядывая белый натяжной потолок. Ты убирал стол. Ложился. Смотрел в потолок. Но ты ведь не сразу засыпал?

Запрокинув голову, Джемма уставилась на лампу на гибкой ножке, прикрепленную к спинке кровати. Кому нужна лампа в изголовье? Очевидно, тому, кому нужен свет в кровати.

Ты читал здесь. Кажется, она уже об этом думала. Кажется, это уже было в каком-то из череды снов.

Джемма привстала на локте и свесилась к полу, засовывая руку под кровать. Почти сразу она нащупала корешки и вытащила на свет несколько потрепанных книг. «Хижина дяди Тома», «Дерево растет в Бруклине»… Чего? «Гроздья гнева»? Это вообще подходит для десятилеток?

Джемма остановилась на последней. Закладок, в отличие от других, здесь не было, но что-то зацепило ее внимание – помимо того, что родители явно были не в курсе, что за книжки он тут читает.

Листки обнаружились где-то на середине книги. Джемма аккуратно вынула первый, а затем нашла остальные. Ты здесь их прятал, Купер? Чтобы никто не увидел?

Рисовал он паршиво и в детстве, ничего не скажешь. Лица, какие-то фигуры, обрывки ничего не значащих слов…

Последний лист отличался. Это не просто листок – одна из тех бумажек, что он оставил им в Фогарти-Мэнор. Джемма села на кровати, разглядывая ее.

На этом листе не было фигур, не было кинжалов и животных с человеческими лицами. Один-единственный рисунок на всю страницу: неаккуратная спираль, начинающаяся в центре листа и размашистыми линиями раскрученная к краям. По мере того как глаза Джеммы скользили по спирали, она чувствовала, как неровные линии заманивают ее внутрь, словно гипнотический водоворот. Было что-то жуткое в этом бесконечном вращении, что-то безвозвр…

– Тедди!

Джемма резко обернулась. Голос – очень отчаянный, очень испуганный – раздавался из темноты коридора. Ну, началось.

– Тедди, где ты?!

В этот раз огня не было: сцена повторялась в умиротворенной тишине комнаты, нарушаемой только приглушенными звуками дождя. Джемма поднялась на ноги, осторожно приближаясь к двери в коридор. Ничего не видно. Только темнота, из которой надрывно доносилось: