– Я знаю, – пробормотала Джемма, продолжая разглядывать спину доктора в халате. – У нас много общего, да, Тедди?
– Не называйте меня так, – раздраженно осадил ее он.
Доктор остановился у одной из бесконечного ряда одинаковых дверей в палаты и развернулся к Джемме. Пожилой, с усталым лицом, он вглядывался в Джемму пару мгновений – да уж, в тот день она выглядела хуже некуда, – а затем сказал:
– Простите, что задаю этот вопрос, но… Ваша сестра сейчас на ИВЛ, и мы не знаем, когда она очнется. У вас «Медикейд» или другая медицинская страховка?
У них не было страховки. Они не подпадали под условия страхования «Медикейд», не соответствовали требованиям субсидии гребаного «Обамакэр», а зарплата официантки в замшелом баре в Энглвуде не котировалась в частных страховых компаниях, – вот уж неожиданность, правда?
Между тем человек в коме обходился больнице почти в две тысячи долларов в сутки.
– Я всегда была плохой девочкой. Наплела ему, что у нас «Медикейд», – безмятежно сказала Джемма Куперу, а затем развернулась в сторону выхода с этажа. – Пошли отсюда, это хреновый сериал.
Купер молча проследовал за ней.
Джемма понятия не имела, куда идет, – это сон, здесь свои правила, – но она абсолютно не хотела видеть, как доктор Грустное Лицо откроет дверь в палату. Поэтому она толкнула тяжелую дверь на служебную лестницу и… Действительно оказалась на лестнице. С чего бы это? Разве у нее были плохие воспоминания, связанные с лестницами?
– Можно вопрос? – раздался голос Купера из-за спины, когда Джемма принялась энергично спускаться вниз.
Джемма весело ответила:
– Не-а.
– Я хотел…
– Не-а, – повторила Джемма. – Ты отказываешься отвечать на мои вопросы, я отказываюсь отвечать на твои. Только честные сделки!
Не оглядываясь на него, она потянула на себя дверь, ведущую на этаж ниже, гадая, какое представление приготовит ей подсознание на этот раз. Тем не менее за дверью снова оказалась больница.
– Ну вот, сон повторяет…
Джемма оборвала сама себя. На этот раз коридоры были не белыми, а светло-бежевыми, с декоративными зелеными панелями, с мягкими креслами вдоль стен. Не городская чикагская больница, нет. Не дождливый ноябрь ее девятнадцатилетия.
За открытой дверью был частный госпиталь в пригороде Сакраменто.