Она держала его локоть вывернутым.
– Роген! Вы не можете…
Сквозь куртку она чувствовала, как от него идет ледяная стынь. Мороз прошивал ее там, где они соприкасались: ладонь горела, и его локоть, прижатый к ее животу, заморозил кровь и раны.
– Роген, – сказал Доу очень спокойным голосом – таким, каким в жизни с ней не разговаривал. – Джемма Роген, посмотри на меня.
Джемма и правда посмотрела: ей нужно было держать с ним дистанцию, если она хотела контролировать происходящее. Нельзя была подпускать его близко. Доу мог оказаться рядом моментально, одним прыжком – или еще быстрее, если он и вправду двигается быстрее человека.
– Роген, – повторил Доу, медленно поднимая руки. Таким жестом успокаивали диких животных. Мысль показалась ей истерически смешной. – Успокойся. Не делай глупостей. – У него плохо получалось заговаривать зубы, но ему нужна всего лишь лишняя секунда. Джемма ухватилась за эту мысль, не давая себе отвлечься. – Положи пистолет. Хочешь связать его? Я свяжу его. Но отложи пушку.
Откровенная ложь. Он же не думал, что она поверит?
– Еще одно движение, Доу, и я вышибу ему мозги, – предупредила Джемма, с силой вжимая дуло в висок лже-Купера.
Доу замер, словно статуя, только взгляд бегал между Джеммой, пистолетом и Купером. Вымеривал траекторию. Черт. Кухня была маленькой. У него преимущество.
– Если ты будешь вести себя благоразумно, – сказала Джемма, чувствуя, как сердце бьется где-то внизу, словно упало в пустой желудок, – то никто сегодня не умрет. Мы просто решим с Купером пару вопросов. Окей?
Ложь за ложь. Они оба знали, что ни один из них не говорит правду.
– Хорошо, – все равно медленно, явно растягивая время, согласился Доу. – Хорошо, идиотка. Но если ты хочешь решить с ним свои… вопросы, то тебе не нужен пистолет.
– Отходи к стене, – сказала Джемма. – Ну же, Доу! Я сказала,
– Роген…