– Не утруждайтесь магической проверкой, – остановил его сыщик. – Почти все картины здесь поддельные. Мы ищем другое. Тот же знак «А», что вы видели на «Купчихе». Что-то мне подсказывает, что здесь эти символы тоже есть.
Интуиция не подвела. На проверку всех полотен оценщику потребовалось не более часа. Искомые буквы «А» обнаружились на всех. Когда Митя вернулся на импровизированную выставку, Зельдес как раз заканчивал расставлять картины. Часть из них он переместил в один угол, часть – в другой.
– И в чём различие? – поинтересовался сыщик.
– Свои, – махнул эксперт в одну сторону. – Копии, – в другую.
– А на своих тоже есть знак?
– На виду.
Зельдес указал. Свои полотна Самокрасов отметил крупной буквой «А» в нижнем правом углу.
– А как насчёт копий?
– Спрятал. Хитрец. Но я хитрее.
Осмотр второй группы занял больше времени. Каждую находку пришлось не только пристально разглядеть, но и сфотографировать. Но, несомненно, нужный символ присутствовал на каждой. К концу обследования Митя уже и сам смог обнаружить парочку почти без подсказок. И чем только служба не оборачивается! Того и гляди – станешь специалистом по липовой живописи.
– Можете ли вы утверждать, что «Купчиха» и эти картины выполнены одним человеком?
Зельдес задумался лишь на мгновение и кивнул:
– Без сомнений. Техника. Рука. Почерк. – Эксперт обвёл взглядом фальшивки, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на восхищение. – Талант.
– Я передам автору ваш комплимент. Благодарю за оказанное содействие. Ваша помощь была неоценима.
Через несколько часов Дмитрий с новым заключением от Зельдеса и пачкой свежеотпечатанных фотографий спустился в арестантскую.
– Давно не виделись, – поздоровался сыщик.
В глазах студента читалось лишь одно приветствие:
– Знаете, что губит самоуверенных преступников, Самокрасов? Тщеславие. Честолюбие. Фанфаронство. У них включается азарт. Сильное, возбуждающее чувство. Оно ведь вам хорошо знакомо, не так ли? С ним практически невозможно бороться.
Анисим молчал. Привычная тактика. Будет играть в немого до последнего.