– Воительница наконец очнулась?

Этот голос… Нину захлестнули воспоминания, а следом накатил ужас.

Драка в квартире. Сокрушительный удар наотмашь – лицо горит, в голове будто что-то взорвалось. В бедро впивается игла…

Ублюдок ее похитил!

Нина широко распахнула глаза; в кровь хлынул адреналин, избавляя тело от ступора. Она попыталась сесть. Включилось логическое мышление. Конечности начали потихоньку отзываться. Нина почувствовала боль в запястьях и лодыжках. Приподняв голову, она увидела, что лежит на грубом деревянном верстаке. Руки и ноги зафиксированы пластиковыми стяжками, продетыми в ушки стальных крюков, – а те, в свою очередь, ввинчены в столешницу. Нина попыталась согнуть руку, однако путы держали крепко – не сдвинуться.

– На этот раз не сбежишь, – заметив ее старания, ухмыльнулся Фальк. – Твои друзья из ФБР уже, наверное, взламывают дверь моего дома. Вот только мы с тобой не дома. А где – никто не знает. – Сложив руки на груди, он окинул ее холодным, бесстрастным взглядом. – Тебя не спасут.

Он навис над ней, загородив люминесцентную лампу.

– Ты дважды оставляла меня ни с чем, маленькая брошенка. Поэтому страдать будешь вдвое дольше остальных.

Фальк накрыл ладонью ее левую грудь.

– Как бьется сердце, – прошептал он, прикрыв глаза, смакуя ощущение. – Ты чертовски напугана. – Нагнувшись, слегка тронул ее губы своими. – Так и должно быть.

Это прикосновение задело Нину сильнее любых побоев. Его горячее дыхание отдавало мятой. Кожа пахла мыльной свежестью. Очевидно, он принял душ, чтобы смыть остатки грима – в том числе фальшивой шевелюры.

– Как же долго я ждал этого момента… – Фальк выпрямился. – Что, не хочешь со мной говорить?

Нина молча смерила его взглядом. По чужим правилам она играть не станет.

– А как насчет твоих фанатов? – Он махнул рукой вправо. – Им ты тоже ничего не скажешь?

Повернув голову, Нина увидела в углу небольшую видеокамеру, закрепленную на штативе. Объектив был направлен на верстак, светилась красная лампочка записи. У Нины перехватило дыхание. Подонок решил запечатлеть каждую секунду своих больных фантазий.

– Мы в прямом эфире, – сообщил Фальк. – Весь мир увидит, как ты молишь меня о пощаде. Я не поддамся. Спустя какое-то время ты начнешь просить о смерти. И ее ты не получишь, пока я не наиграюсь.

Нину охватил страх, подчищая последние крохи надежды. Бакстон и остальные поехали к Фальку домой, однако ублюдок их перехитрил. Он привез ее в другое место. Она тут одна – в руках безумца.

– Я здесь главный, ясно? – Фальк ударил себя в грудь. – Я решаю, когда ты умрешь и как. Я – твой бог!