– Прекрати, не то захлебнешься!

Вместо ответа Нину сотряс новый спазм.

– Твою ж мать!

Протянув руку, Фальк разрезал вторую стяжку. Затем дернул Нину наверх, заставив сесть, и хлопнул огромной ручищей по ее исполосованной спине.

Исторгнув все, что оставалось в желудке, Нина начала кашлять и отплевываться. В голове у нее достаточно прояснилось, чтобы понять: Фальк инстинктивно проделал то, чему его учили на медицинских курсах. Она притворилась ослабшей, попутно обдумывая свое положение. Руки освободились, а это означало новые возможности.

У Нины было лишь несколько секунд, чтобы придумать план, и всего одна попытка его воплотить. Дабы выгадать время, она натужно закашлялась, а заодно поглядела по сторонам. Она не собиралась лежать на этом столе и ждать, пока мерзавец совершит задуманное!

Сделав вид, что ее вот-вот вырвет желчью, Нина скорчилась, схватившись за живот. Фальк одной рукой сжимал ее бедро, другой – придерживал за спину. Нина вновь изобразила рвотный позыв и, как и рассчитывала, получила увесистый хлопок по спине. Поддавшись инерции, она сильнее нагнулась вперед, выставила руки перед собой – якобы для равновесия, – схватила шило и, прежде чем Фальк опомнился, всадила острие ему в живот.

Мучитель разразился бранью и отпрянул, глядя на кровоточащую рану. Быстро опомнившись, стремительным рывком схватил Нину за запястье.

Она попробовала сбросить его руку – куда там!

– Чертова сука! – прошипел Фальк.

Поднажав, он выкрутил ей запястье и заставил выронить шило.

Нина понимала, что соперника нужно отвлечь, иначе он навалится на нее и вновь обездвижит. Она вспомнила, как Уэйд составлял психологический портрет Шифра, еще не зная, кто он такой. Вспомнила о шрамах, скрытых под татуировкой.

– И часто отец тебя избивал, Фальк?

Он замер, все еще сжимая ее запястье. Вопрос остался без ответа.

– Поэтому ты мучаешь девушек? Папаша так сильно тебя дрючил, что у тебя не встает, пока…

– Заткнись! – Держа ее одной рукой, он сжал в кулак другую и замахнулся.

Нина повернула зажатый в ладони обрезок пластиковой стяжки, выставив наружу ее заостренный край, словно лезвие канцелярского ножа. И, прежде чем кулак Фалька достиг ее носа, вонзила острие в его распахнутый голубой глаз.

Фальк взвыл, прижав обе ладони к ране. Нина схватила ножницы по металлу и, быстро нагнувшись, освободила от стяжек лодыжки. Пока мучитель бродил по комнате, мыча, будто раненый бык, она отползла по верстаку как можно дальше и, держа кусок стяжки в одной руке, а ножницы – в другой, поглядела на соперника через стол. Фальк протянул руку, Нина отпрянула.