Она лежала на полу, жадно хватая ртом воздух.

И вдруг огромная рука обрушилась ей на грудь. Фальк потянул Нину к себе.

– Ты… моя, – прохрипел он.

– Нет! – Прижав колени к груди, Нина оттолкнулась ступнями от его бедра.

Фальк перевернулся на живот и пополз. Она отпрянула, ладони и ступни заскользили на кровавом полу.

Шифр протянул руку, пытаясь схватить ее. И тогда Нина согнула ногу, прицелилась и врезала пяткой прямо мерзавцу в нос. В этот рывок она вложила все оставшиеся силы. Раздался громкий хруст: Нина вдавила кости носовой перегородки прямо в мозг.

Его голова запрокинулась назад, тело безвольно рухнуло. Дернувшись, Фальк затих.

Нина упала на спину, тяжело дыша.

И тут распахнулась дверь. В помещение, выкрикивая команды, ворвались оперативники из антитеррористического подразделения. Тишину, еще недавно царившую в логове, нарушили громкие голоса и тяжелые шаги. Бойцы в считаные секунды рассредоточились по комнате.

Один приставил дуло автомата к голове Фалька, другой присел на корточки, чтобы проверить его пульс. Нина знала: признаков жизни они не обнаружат. Если б в ублюдке сохранилась хоть крупица жизни, он не успокоился бы, пока не прикончил Нину.

Над ней кто-то склонился:

– Куда вас ранили, агент Геррера?

Нина понимала, как выглядит со стороны.

– Это кровь Фалька.

В тот же миг другой мужчина опустился рядом на колени.

– Нина, – произнес он взволнованно.

Повернувшись, она увидела Кента. На его напряженном лице застыло странное выражение, которое сложно было понять.

– Я в порядке, честное слово.

И пусть Нина солгала, боль ее даже обрадовала.

Ведь мертвые боли не чувствуют.