Однажды КВ пытался поговорить со мной о том, что происходит у нас дома. Я опять была пьяная и все ему рассказала. Просто больше не могла молчать. Он первый человек, с которым я поделилась своей тайной. Я понимала, как важно хранить секрет, но мне необходимо было выговориться, иначе бы меня просто разорвало на клочки, словно у меня внутри бомба. КВ обещал, что никому ничего не скажет, и я ему верю. И вдруг он даже сумеет как-то мне помочь? Его друзья из клуба любителей регги, куда он часто ходит, знают кое-кого в США, кто может избавить меня от этой штуки внутри. А если мне удастся сделать так, чтобы это исчезло, то я смогу начать все сначала и стать счастливой. Так сказал КВ. Я спросила, почему он мне помогает, а он ответил, мол, если хочешь, чтобы мир изменился, стань причиной перемен. И я снова ему поверила. Он очень хороший. Ну а если быть до конца откровенной, то у меня просто нет другого выхода, кроме как поехать с ним в Штаты. Он сказал, что сам отвезет меня в своем «Фольксвагене».

Когда все будет позади, я заберу Пышку и мы уедем куда-нибудь очень далеко вместе. И никогда не вернемся.

Хелен

Хелен

Хелен Дженсен сидела в допросной напротив Джейн Мунро и Дункана Муртага и слушала, как сержант читает вслух последние страницы из дневника Аннелизы.

Ее мутило, в висках поселилась боль. Закрыв глаза, она заставляла себя вслушиваться в каждое слово, но мысли то и дело уплывали куда-то в сторону. А хуже всего было то, что она осталась одна, лишилась любой поддержки. Фейт отвернулась от нее. Курта полицейские не задержали – прямо из дома его отвезли в больницу. Визит детективов стал для него слишком тяжелым испытанием, и с ним случился второй инсульт. Состояние мужа оставалось стабильным, но долговременный прогноз был не слишком благоприятным. При самом удачном исходе его ожидал приют для инвалидов.

Хелен уже сообщили, что Курта должен обследовать специалист-психолог, чтобы полиция и прокуратура могли принять решение относительно того, в какой форме он будет привлечен к ответственности. Допрос записывался – об этом ее тоже предупредили. Она также знала, что за ней наблюдают с помощью укрепленной под потолком камеры, но ей было все равно.

От адвоката Хелен отказалась. Не из-за денег – она могла выбрать одного из трех бесплатных защитников. Она могла бороться, лгать, изворачиваться, пытаться свалить вину на Курта и так далее. Она могла попытаться затолкать травмирующие воспоминания в потайное отделение памяти, как уже поступила однажды, но Хелен слишком хорошо знала: как бы глубоко она их ни прятала, рано или поздно нарыв лопнет и ядовитый гной растечется по всему телу. А Хелен чувствовала себя слишком старой и усталой, чтобы бороться, и испытывала чуть не облегчение при мысли о том, что ей наконец-то удастся сбросить с души гнетущую тяжесть. Она хотела, чтобы все закончилось, и готова была принять любое наказание. Возможно, тогда у нее снова получится спать по ночам, ведь после того, как она убила дочь, каждая ночь доставляла ей невыразимые муки и Хелен подолгу лежала без сна, снова и снова воспроизводя в памяти пережитый кошмар. Да, наверное, она виновата больше, чем Курт. Она-то не больна, как он. С ее точки зрения, Курт был болен уже при появлении на свет; таким создали его родители. Болезнь гнездилась в его мозгу, и он ничего не мог с этим поделать, – так она всегда пыталась оправдать его действия.