– А что, если они не вернутся?
– Вернутся.
– Откуда вы знаете?
– Дружок, верить
– Какую?
Он посмотрел на нее поверх очков.
– Стрекозу.
Майрон показал ей, как выбирать цвета и прочно обматывать крючок нитью, чтобы получилось мерцающее тельце с голубыми и черными полосками. Потом он сделал «стрекозе» крылья и позволил Тори самой намотать нить и выбрать бусины для глаз. Они связали несколько мушек, некоторые получились совсем плохо, но постепенно девочка набила руку. Они работали. Тикали большие напольные часы. Старик выпил еще виски, Тори подложила дрова в огонь.
– Как ты думаешь, Тори, они смотрят на нас сверху, те, кто умерли?
– Я… – Она глубоко вздохнула. – Я думаю, моя мама смотрит.
Майрон кивнул.
– И моя жена Грейс тоже.
– Думаю, умершие все видят. И если смотреть оттуда, где столько звезд, все имеет смысл. У всего есть замысел.
Он удивленно изогнул седую кустистую бровь.
– Они прощают нас оттуда, сверху, как по-твоему?
Тори немного подумала над этим.
– Да, прощают. Они понимают, что мы видим гораздо меньше, чем они, поэтому мы делаем ошибки. Мы принимаем неправильные решения, даже если думаем, что они верные.
– Значит, ты простишь своего отца? За любые ошибки?
Тори опустила глаза на мерцающую, прозрачную голубую нить, которую крутила в пальцах. Она вспомнила, как стрекоза села ей на джинсы… Но прежде чем Тори успела ответить, в дверь дома кто-то забарабанил.