– Где Уильямсон? – спросил я. – У милорда?

– Нет. – Эббот ухмыльнулся. – Удалился по делам. Будет только завтра утром. Лорда Арлингтона тоже нет.

– Черт побери! – пробормотал я, держась за щеколду двери.

– Выше нос, Марвуд. Слышали новости?

– Какие еще новости?

– Говорят, сегодня в Мурфилдсе собрались десятки тысяч недовольных. Эти дьяволы-подмастерья бросают камни в красные мундиры, а потом разбегаются. После чего снова собираются и начинают все сначала. Опять атаковали Новую тюрьму. И еще по рукам ходит петиция. Ну до того забавная, просто живот надорвешь. Это сатира, написанная якобы от имени проституток…

– Знаю, – оборвал его я.

Эббот обиделся, но только на миг. Он был не из тех, кто долго таит злобу. Махнув рукой в сторону костей, он предложил:

– А не хотите ли, Марвуд…

Однако конца фразы я не слышал, поскольку вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Было уже начало шестого, когда Элизабет Кромвель выехала из дома госпожи Далтон в наемном экипаже, оставив отца за работой над бумагами в гостиной. Ради соблюдения приличий девушку сопровождали двое домочадцев ее хозяйки: пожилой слуга, бывший с ними в понедельник в Сент-Джеймсском парке, и пухленькая служанка, совсем еще ребенок, которая до смерти боялась свою госпожу, да и всех остальных не меньше.

– Пусть девочка никуда от тебя не отходит, – на прощание велел Элизабет отец. – Нельзя давать повод для злобных сплетен. А Джайлс убережет тебя от неприятностей, если вам вдруг встретятся бунтовщики.

Злобные сплетни, подумала Элизабет, были не самой большой их бедой. А Джайлс, разменявший седьмой десяток, вряд ли справится с упрямым ребенком, не то что с толпой пьяных подмастерьев.

По дороге она услышала, как часы на церкви пробили половину шестого. Как бы ей хотелось, чтобы возница ехал побыстрее. Элизабет переплела пальцы рук, лежавших на коленях. Так много зависело от результата ее сегодняшнего визита на Генриетта-стрит. Отец становился все более зависимым от Бекингема, который упорно вовлекал его в свои интриги. Если бабушкино наследство окажется достаточно значительным, у Элизабет прибавится шансов убедить отца вернуться в Париж, где он находился в относительной безопасности. Возможно, даже останутся деньги для членов его семьи.

Экипаж выехал из Холборна и свернул на Друри-лейн. Теперь уже недалеко.

Хорошо, что Кэтрин Хэксби была женщиной честной. И вдобавок глупой. Иначе разве она вышла бы замуж за этого ужасного старика, который дрожит как осиновый лист и заставляет жену трудиться, чтобы обеспечить семью? А какие у нее красные, потрескавшиеся руки, совсем не как у леди. Даже будучи дочерью цареубийцы, Кэтрин могла бы подыскать себе лучшую партию.