— Но мы же не знаем наверняка.

Хармвелл сухо заметил:

— Им незачем туда идти. Кроме того, если бы в капкан попало живое существо, человек или зверь, мы бы услышали пронзительные крики.

Хармвелл неутомимо шагал вперед скользящей походкой, слегка согнув ноги в коленях. Я, пошатываясь, следовал за ним, размышляя, почему один из мальчиков, попав в капкан, не закричал: он упал в обморок от боли, потерял голос или… мертв. Капкан завладел моими мыслями, стал символом всего холодного, безжалостного и жестокого, что охотится на слабых, бедных и несчастных. Снегопад затихал, пока, наконец, не превратился в редкие снежинки. На востоке над озером появилось несколько звездочек, хотя большая часть неба по-прежнему была затянута облаками.

— А как вы узнали, что это капкан? — спросил я дрожащим голосом.

— Когда натренируешь ухо, то научишься отличать характерный лязг, который издают челюсти капкана.

— Вы говорите сейчас как опытный охотник?

Хармвелл помолчал, а потом ответил:

— И как жертва.

Мы подошли к входу в овраг, откуда можно было попасть в ледник. Идти становилось все тяжелей и тяжелей. Земля под ногами была усыпана следами осенних ураганов: обломки камней, вырванные с корнем деревья, ветки — все это присыпано снегом и укутано покрывалом темноты. Овраг не защищал от ветра, как я ожидал, поскольку вечером ветер поменял направление и дул теперь вдоль берега прямо к леднику, и не просто дул, а осыпал снежной крошкой.

Хармвелл, шедший на несколько шагов впереди, снова сгорбился и принялся изучать землю.

— Здесь кто-то был недавно, — бросил он через плечо. — Возможно, даже двое.

Я приблизил губы к его уху так, что ощутил холод его кожи:

— Вы имеете в виду мальчиков?

— Нет, думаю, взрослый. Но не могу сказать точно, свет слишком тусклый, да и следы смазаны.

Мы заторопились по тропинке, пока не добрались наконец до входа в ледник. Обе створки двери были открыты.

— Они здесь! — воскликнул я.

— Увы, это ничего не значит, — ответил Хармвелл. — Ледник оставили на ночь открытым. Рабочие захотели его проветрить.

— Но кто-то все-таки тут был, — заметил я. — Посмотрите на снег на входе.

Мы вошли в коридор, и нас встретил знакомый запах разложения, хотя и не такой сильный, как раньше. Хармвелл потопал вперед, подняв фонарь повыше, и нечаянно задел меня. Я закрыл нос и рот шарфом и проследовал за ним.