Конечно, все это было ложью. Методы акупунктурного массажа для собак Соджон выучила в Академии. Она начала подготавливать почву для своей легенды про пожертвовавшую собой мать, упомянув ее вскользь. Чжунсок знал ее данные из личной анкеты, а она знала, что он обнимает свою собаку в моменты грусти и ощущения одиночества. В конце своего рассказа Хан Соджон не забыла сделать печальное лицо.

Из-за тепла, исходящего от тела Лэсси, мягкой шелковистой шерсти на глазах у нее выступили настоящие слезы. А вместе с ними пришли воспоминания о мучительных эпизодах из жизни. Голод, побои, заточение, бессонные ночи за учебой, снова голод… В течение года многие ученицы терпели жестокие условия, мечтая лишь об одном – когда-нибудь по-настоящему оказаться перед этим самым Лэсси. Хан Соджон тихо вздохнула. На душе у нее было нелегко – она испытывала и гордость за себя, и жалость по отношению к другим ученицам, и тревогу перед грядущим… А еще – тяжелое чувство от осознания, что все это ей предстоит пройти, оставаясь ложной Хан Соджон…

Одинокая слеза скатилась по ее щеке.

– Простите. Просто, увидев Лэсси, я невольно вспомнила прошлое…

Это была правда, но Кан Чжунсок решил, что Хан Соджон плачет, потому что вспоминает свое детство в Америке. «Наверное, она так же нашла утешение в верном живом существе – собаке – после смерти матери, как и я», – вероятно, так он думал. Настоящая же Хан Соджон никогда не знала материнской любви.

На следующий день она, вступив в обязанности секретаря, начала сопровождать Кан Чжунсока повсюду, отвечая также за его расписание. И выполняла свою роль безупречно, быстро и точно. Со временем в компании уже никто не шушукался у нее за спиной, называя «ставленницей банкира».

Соджон досконально изучила специфику строительного бизнеса. Она готовилась к этому год – и потому выполняла все возложенные на нее дела без сучка и задоринки. Вскоре уже отвечала и на все звонки, поступавшие в его офис из-за границы, – как и положено выросшему в США и выпустившемуся из Колумбийского университета человеку, Соджон говорила по-английски как носитель.

Свои мысли она высказывала только когда оставалась наедине с Кан Чжунсоком; когда с ними были другие люди, Соджон старалась оставаться в тени. Она не переходила установленных границ и не лезла на рожон. С Кан Чжунсоком была почтительна, с остальными – вежлива. Люди восхищались ее манерами, говоря, что она где-то получила высококлассную подготовку.

Но вот что было странным: с момента появления в его жизни Хан Соджон Кан Чжунсок полностью забросил все свои экстремальные увлечения. Она прекрасно освоила на должном уровне и дайвинг, и скалолазание, но шанс продемонстрировать свои навыки все никак не предоставлялся.