– А вы тут не мерзнете? – спросила вдруг Хан Соджон.

Хотя уже наступила весна, земля под ногами оттаяла, а деревья набирали сок, в доме было довольно холодно.

– Да, здесь и правда весьма прохладно, – сказал Кан Чжунсок, вскочив с места, и принес плед для ног. – Вот, держите. Я привык жить в холоде. И вы привыкайте и одевайтесь тепло – тут всегда будет нежарко.

Хан Соджон вдруг вспомнила своего отца, Хан Донсика. В морозные зимние утра, возвращаясь после работы в ресторане, усталая и замерзшая, она часто обнаруживала отца, ждущего на углу, – он подходил и накидывал ей на плечи свою старую куртку. Его одежка, вся провонявшая птичьим пометом, была отнюдь не на утином пуху, но все равно согревала ее.

Внезапно раздался лай собаки. Кан Чжунсок свистнул. Послышался топот лап по полу. Колли прыгнул к нему на колени – и во все стороны с него посыпались комья грязи.

– Мы только встретились, а я уже создал несколько поводов для извинений… Надеюсь на ваше понимание. Недаром же говорят, что собаки – это более приятные глазу свиньи, – сказал Чжунсок.

– Свиньи? – переспросила Хан Соджон.

– Есть и такая поговорка: «Грязный пес – счастливый пес». По выходным я у этого парня на побегушках – играем целыми днями во фрисби. – Кан Чжунсок улыбнулся.

«Значит, ты – Лэсси. Приятно познакомиться… Надеюсь, мы поладим», – подумала Хан Соджон.

– Это все из-за него.

– Вы о чем?

– Я про холод в доме. У него же очень длинная шерсть. Он сильно страдает от жары. Поэтому неизменно я поддерживаю температуру на уровне двадцати градусов вне зависимости от времени года.

Лэсси, энергично виляя хвостом, повернул морду к Хан Соджон. Она подошла и погладила его. А затем присела перед собакой и почесала ее за ушами. В конце концов нашла нужные точки и промассировала их.

Лэсси страдал от генетического заболевания – аномалии глаз колли – и из-за этого был практически незряч на один глаз. Недавно он вышел в темное время суток на улицу по своим собачьим делам – и наткнулся на стену, из-за чего растянул плечевую связку. Сейчас пес проходит курс иглоукалывания. Хан Соджон, конечно, уже знала об этом и заранее определила, какие участки нужно массировать. Кан Чжунсок наблюдал за ее руками.

Лэсси заворчал от удовольствия и улегся на спину, подставив ей живот, будто прося почесать и его. Счастливчик Лэсси! За год она слышала это имя так часто – и вот теперь видела его самого…

– Похоже, вы много собак держали, – сказал Кан Чжунсок.

– Да. Когда я была маленькой, наша семья владела корейским магазином, но мама рано ушла из жизни, и я одна частенько стояла за прилавком – а рядом со мной всегда была собака. Стоило мне взгрустнуть, и руки сами тянулись к собаке – хотелось ее обнять.