Глава 56

Глава 56

Виктор очнулся в темноте, чувствуя затхлый запах. Его лица касалась грубая мешковина. Попытавшись шевельнуться, он понял, что привязан к стулу, талия и ноги обмотаны веревкой, а запястья скованы за спиной наручниками.

Горло саднило, словно его терли наждачкой; Радек чувствовал себя так, будто заблудился в тумане. Чтобы в голове прояснилось, потребовалось несколько минут, но потом он вспомнил и возвращение на виллу, и выпотрошенное тело водителя, и сектантов, и боль от инъекции.

Он понятия не имел, сколько просидел с мешком на голове, почти неспособный мыслить от жажды. В какой‑то момент до него донесся слабый гул, потом он почувствовал движение теплого воздуха. Наверное, подумалось профессору, его увезли туда, где теплее, и оставили в каком‑то помещении возле вентиляции.

Раздались приближающиеся голоса и звук шагов – кто‑то шел по деревянному полу. Виктор услышал, как открылась дверь. С него сдернули мешок, и темнота рассеялась. Виктор заморгал и увидел мужчину в черном плаще, примерно с таким же ростом и телосложением, как у Грея, и со спускающейся ко лбу татуировкой пентаграммы на бритой макушке. Виктор взглянул в его безжизненные глаза и понял: от этого человека пощады ждать не приходится.

Мужчина шагнул в сторону, и Виктору стал виден Дарий Гассомиан, который стоял сразу за своим приспешником, сцепив руки, со спокойным и уверенным лицом. Он сильно, почти до неузнаваемости, отличался от студента колледжа, которого когда‑то знал Виктор. Новый Дарий был представительным, лощеным и красивым. Казалось, его предыдущим воплощением была уродливая гусеница, а потом из кокона вылупился этот элегантный индивид. Но глаза остались прежними, как и манера стоять вывернув наружу носок левой ноги, и родимое пятно размером с десятицентовик на тыльной стороне кисти правой руки. Той самой руки, которую Виктор когда‑то дружески пожимал.

– Сними с него наручники и оставь нас, – велел Гассомиан своему клеврету.

Тот подчинился, и пленник, по-прежнему привязанный за талию, стал разминать руки.

– Сколько лет, сколько зим, Виктор. Или, наверное, мне следует сказать «профессор Радек». Мы пошли очень разными путями.

– Вот уж точно.

– Хочу поздравить тебя с успешной карьерой, – продолжил Дарий. – Слышал, ты лучший в мире эксперт по культам.

Виктор не ответил, воспользовавшись моментом, чтобы осмотреть свою тюрьму, которая оказалась роскошной спальней, прямо‑таки излучающей привычный Виктору хороший вкус: кремовый персидский ковер, подлинники живописных полотен на стенах, старинная мебель, огромная кровать. Все буквально кричало о богатстве и привилегированном положении. Из общей картины выбивался лишь потолок, расписанный порнографическими сюжетами в стиле барокко.