Вопросы, которые задавал Виктор, были риторическими, потому что и факты истории, и его собственные исследования доказывали снова и снова, что люди вроде Дария действительно нуждаются во власти. Они готовы на что угодно, лишь бы ее получить, но в итоге власть разлагает их еще сильнее.

– Не примеривай на меня свои нужды, свои желания, свою притянутую за уши философию и свою мораль, – отрезал Дарий. – Есть те, кто живет по-настоящему и берет свое, и есть те, кто лишь притворяется живым. После завтрашнего дня Орден нового просвещения ждет стремительный взлет, и я получу даже больше, чем имею сейчас. Тебе не кажется, что мы слишком долго обходились без новой основной религии?

– Это ты о своем мелком культе? – засмеялся Виктор.

– Даже ты должен признать, что миллион последователей меньше чем за год – цифра впечатляющая. И разве не все начинали с малого – с шайки из двенадцати учеников, с одинокого человека в пещере, с молодого принца, отправившегося в паломничество на поиски просветления?

– Ни один из трех основоположников религий, которых ты упомянул, не обладал твоим колоссальным высокомерием.

– Серьезно? Ты был с ними знаком? Отследил звено за звеном цепь устных и записанных историй, фиксирующих их деяния? А за моим, как ты выразился, культом стоит и весомая история, и весьма могущественный покровитель. Ты его, кстати, отлично знаешь.

– Разве ты сам не видишь, что это типичный для сект образ действия, когда под видом веры попираются стыд, логика и мораль? – спросил Виктор. – И если ты действительно веришь в то, о чем говоришь, зачем винить меня? За смерть Евы ответственен не я, а твой Ахриман.

– Вина Евы, – ощерился Дарий, – в том, что она нарушила ход ритуала, а твоя – в том, что ты увез ее от меня, загадил ей разум неправдой, не дал мне повернуть ритуал вспять и оставил Еву одну, когда она больше всего в тебе нуждалась. У Ахримана есть правила, следовать которым мы не смогли, и я принимаю последствия. Все это ни в малейшей степени не влияет на мою веру.

– Поверить не могу, что все дело в твоем раздутом эго. После стольких лет ты все еще стараешься доказать мне свою правоту.

– Не льсти себе, – сказал Гассомиан.

– Тогда почему ты давным-давно не убил меня? Просто поразительно, какие усилия ты приложил: отправил меня в путешествие по миру, чтобы я увидел, какой ты умный. Я что, единственный человек, который за всю твою жизнь критически к тебе отнесся?

Дарий приблизился еще на шаг.

– Ты самый напыщенный, высокомерный и самовлюбленный тип из всех, кого я знал.

– Правда глаза колет, – хмыкнул Виктор.