Трусом Виктор не был, однако боялся ступить в эту надвигающуюся бездну, в самый узкий и тайный из коридоров, не имея ни малейшего понимания, чего ожидать. После целой жизни исследований Радек мог точно сказать лишь одно: он не уверен, что смерть – это конец пути. Слишком многое ему довелось повидать, слишком много невероятного пережить, чтобы знать наверняка.

В любом случае Виктор был не готов к смерти.

Что он знал? Знал, что Дарий получил доступ к «Гримуару Ахримана» примерно год назад и сразу после этого основал Орден нового просвещения. Дарий то ли хотел, чтобы его последователи верили, будто гримуар дарован ему милостью самого Ахримана, то ли и сам в это верил – и в таком случае Виктору следовало отдать должное силе веры. Человеческий разум – могущественный и малоизученный инструмент, оружие, которое может в буквальном смысле творить чудеса. Во время собственной работы на местах он не раз сталкивался с силой разума, включая и дело жреца джуджу в Зимбабве – первое, которое они вели совместно с Греем. Совсем недавно в новостях было сообщение, что к северу от Нью-Йорка группа девочек-подростков подхватила загадочную болезнь: все они стали подергиваться. Ни один врач не смог выявить причину, и медицинское сообщество вынуждено было признать, что болезнь стала коллективным физическим проявлением психологических симптомов. Что в переводе на человеческий язык означает – это все от головы.

У Виктора был план атаки на убеждения Дария, который он уже реализовал. Каждое слово, сказанное во время последнего разговора, было тщательно подобрано, и профессор считал, что достиг первоначальной цели и посеял в Дарии семена сомнения. Более серьезная проблема заключалась в том, что, даже если его план сработал, Виктор все равно находился неизвестно где, окруженный сектантами, и на помощь к нему никто не спешил.

Горячая вода иголочками колола тело, миллионы капель сбегали с тела Виктора и, закрутившись воронкой, утекали в слив. Он наблюдал за их неизбежным путешествием, гадая, насколько большую роль играет в человеческой жизни судьба, предопределено ли все заранее или брошено на волю случая, или, как бывает чаще всего, истина где‑то посередине.

Прежде чем встать, Виктор набрал горсть воды и плеснул на пол ванной – странный, дурацкий жест, Радек и сам понимал. Может, в этом вопросе у него нет права голоса, к тому же, ясное дело, он никогда еще не оказывался в настолько безнадежном положении, но если сила воли имеет какое‑то значение, то пусть тогда Вселенная знает: Виктор Радек не станет покорно скользить по течению.