59

59

Грей знал, почему ему развязали ноги: хотели, чтобы он сопротивлялся перед смертью. Чтобы ощутил, как его придавливает громада страха, чтобы тщетно размахивал связанными руками, мечась по комнате, словно обреченная лабораторная крыса. Интересно, подумалось ему, как в этом извращенном культе относятся к страху? Возможно, так же, как на обрядах джуджу, которые проводил в Зимбабве один жрец, веривший, что страх жертвы во время обряда придает носителю тайных знаний сил в потустороннем мире.

Впрочем, скорее всего, эти люди просто хотят заставить жертву страдать.

Или стремятся задобрить то, что выходит из саркофага. По неизвестной причине его мучители не сомневались, что этому созданию не составит труда убить Грея, если руки у того будут крепко связаны толстой веревкой.

Грей с трудом поднялся на ноги. Каждый вздох давался с трудом, каждый нерв, каждый мускул тела вопили, умоляя больше не двигаться. Доминик тряхнул головой, чтобы смахнуть с глаз пот и паутину боли, а потом уставился на саркофаг.

Леденящий ужас объял его. Ужас не перед человеческим существом, а перед неведомым: перед загадочной фигурой, появившейся под окном у Вероники; перед тем, что существует в нашем мире, прячась в тени, неизвестное и невидимое людям, которые ходят по светлой половине. Прежде Доминик никогда не испытывал такого страха – во всяком случае, до Зимбабве. Вспомнилась собственная беспомощность перед странными силами Н’анги, жреца джуджу. Вспомнилось, каким беззащитным Грей ощутил себя тогда. Как ждал смерти в той заброшенной яме.

Он зарычал и шагнул вперед, поклявшись себе: что бы ни оказалось внутри саркофага, случившееся в африканской яме больше не повторится. Он не станет молча ждать смерти.

И он потянулся к бороздке на стенке саркофага. В ту же минуту гробница распахнулась, ударив Доминика крышкой в грудь. Грей пролетел чуть ли не через всю комнату и приземлился, свернувшись в клубок, а его измученное тело получило новую порцию ушибов.

Из саркофага вырвалась огромная тварь, с головы до ног замотанная белыми бинтами, в точности как описывала Вероника. Ростом она была с Виктора, под бинтами бугрились мышцы, а правая рука сжимала гигантскую булаву с округлой металлической головкой.

Парализующий страх толкнул Грея в грудь сильнее любого удара. На долю секунды, на одно застывшее вне времени мгновение он замер на полу, недоверчиво глядя на явившееся ему существо, обитателя древней земли, тварь, которой не могло быть.

Существо, покачиваясь, тоже наблюдало за ним. Грей отказывался даже мысленно называть его мифологическим именем, не желая потакать тем самым своим пленителям.