– Пока нет.

– Дом был частично обставлен. Похоже, так его сдавали работникам. Есть гарнитур мягкой мебели из трёх предметов с парой разбросанных подушек. Это могли сделать одной из подушек. Но следов борьбы нет. Он едва ли понял, что происходит.

– Спасибо, – сказала она. – А время смерти?

– Тут я никогда не даю гарантий.

– Я знаю.

– После полудня, но до пяти. Я правда не могу сказать точнее. Это всего лишь догадка.

– Поняла.

Он был худощавым мужчиной лет шестидесяти, всегда в тёмном костюме и с мягкой речью, внушавшим доверие, словно семейный гробовщик. Однажды он сказал Вере, что служит церковным старостой в маленькой пресвитерианской церкви. Насколько ей было известно, никакой другой семьи у него не было. Будет ли этого достаточно, когда он уйдёт на пенсию?

Он проводил её к машине, держа над ней зонт, хотя она уже и так вымокла, пока шла от дома. При этом сам он остался без зонта, и дождь стекал ему по шее.

– Я сообщу, как только появится что-то определённое.

– Я знаю, – ответила она. Она коснулась рукой его руки, когда полезла в сумку за ключами.

Как она и ожидала, в Бейкиз всё ещё горел свет. Никто не догадался задёрнуть занавески, и она ощутила прилив злости на Джо Эшворта или того, кто его заменял. Женщины, сидевшие в доме, были лёгкой мишенью для любого, кто мог притаиться в саду или в холмах за домом. Потом она подумала: «Ведь это я сделала их мишенью. По сути, к этому сводилась моя стратегия».

Она была так убеждена в своей правоте. Она знала, что убийство как-то связано с разработкой карьера. Нутром чуяла. Она выросла в этой местности, с людьми, влюблёнными в неё, и ей казалось, что она понимала. Убийца виделся ей психом со странной одержимостью этим пейзажем, или этими женщинами, или и тем и другим. Она думала, что, если они останутся здесь, он вернётся. Не сможет устоять. Но, очевидно, она ошиблась. Ей придётся начать сначала, непредвзято. Значит, нужно работать. Работать намного больше обычного, и она не была уверена, что справится.

Она припарковала машину во дворе и вошла через кухню. Мокрые сандалии хлюпали по полу, так что она сняла их на пороге и прошла дальше, оставляя на линолеуме влажные следы. Стук дождя по крыше и окнам, видимо, поглотил шум её машины, потому что она застала их врасплох. Они сидели за столом, играя в карты. Джо Эшворта сменил констебль в форме, и у него тоже были карты. Они обернулись, словно застыв на мгновение, освещённые мягким светом торшера.

Вера прошла через комнату к панорамным окнам и задёрнула занавески.

– Так намного уютнее, – сказала она. И добавила: – Осталась ли ещё выпивка? Я бы прикончила стаканчик скотча.