План Тацумы был выполнен. Его месть свершилась. Кадзи и Ямаваки больше не существуют. А что же Судзуки? Доволен ли он этим? Удовлетворил ли он свое голодное эго взрывом в Ёёги и тем фактом, что станет «легендарным бомбистом», по собственной воле сдавшимся полиции?

Даже если так, откажется ли он от заключительного аккорда?

Установлено, что Ямаваки и Кадзи умерли три дня назад. Пока нет точных данных по Тацуме, тело которого было сильно повреждено. Хотя вряд ли момент его смерти будет сильно отличаться. Все трое умерли в пятницу. На это можно посмотреть и так: у Судзуки было свободное время до задержания полицией в воскресенье вечером.

Несомненно, этот тип рассматривает свое преступление со взрывами бомб как «произведение искусства». Произведение, подобное портрету преступника, который в виде пазла собирает Киёмия. Для Судзуки это преступление – проект, какой может быть только один раз, проект, который должен стать квинтэссенцией его искаженного мира и в котором он поставил на кон саму свою жизнь. Он не имеет права на поражение. Именно поэтому Судзуки, подвергая себя риску, отправился в пункт по продаже газет. Изобразив, что проходит собеседование для трудоустройства, он специально проверял, целы ли бомбы на мотоциклах. Вероятно, сами бомбы были заложены Кадзи заранее. Но если б их обнаружили, все пошло бы прахом, поэтому их надо было проверить в самый последний момент.

Бомбы на стадионе «Токио доум», в парке Ёёги и в детском саду были заложены бесхитростно. Если исходить из того, что Судзуки опасался их обнаружения, будет логично предположить, что он заложил бомбы незадолго до задержания полицией, то есть в то время, когда якобы смотрел бейсбольную трансляцию. Это означает, что уже после смерти Тацумы и остальных у Судзуки еще оставалась бомба, которую он мог использовать по своему усмотрению.

А раз так, не возникнет ли у Судзуки после взрывов на линии Яманотэ желание сделать финальный штрих в своем произведении – сделать его в том месте, которое представляется ему наиболее подходящим для этого?

На самом деле ничего не изменится, даже если оценка количества оставшихся бомб окажется неверной. В парке Ёёги были использованы три бомбы. По одной бомбе было в каждом из трех детских садов. Вряд ли это количество должно было быть именно таким и никаким иным. Были свободные бомбы, вот Судзуки и использовал их. Другими словами, у него была возможность какую-то из бомб оставить на потом. Использовать не три бомбы, а две. Тогда появляется излишек, которым он может свободно распоряжаться.