– Вы намерены и дальше терпеть? Будете лгать себе и влачить бессмысленное существование?

– Именно так.

«Действительно, эти желания у меня есть. Я лгу и скрываю их. Сколько б еще десятилетий я ни прожил, эти желания не исчезнут. Порочные желания вросли в меня и уже никуда не могут деться. Возможно, честная жизнь была бы счастливой. Намного более счастливой, чем жизнь в противлении своим истинным чувствам, в леденящем страхе оступиться и в постоянной необходимости терпеть…»

– И все же, Судзуки, я такое существование не считаю несчастливым.

Судзуки широко раскрыл глаза и разинул рот. Лицо его будто говорило: «До сих пор мне такое и в голову не приходило». Через некоторое время он пробормотал:

– Ясно… Господин Тодороки, не могли бы вы передать тому господину сыщику сообщение? «На этот раз у нас ничья».

– Какому сыщику?

Пухлые щеки Судзуки слегка расслабились.

– Тому, что с лохматой головой. Господину Руйкэ.

Подгоняемый полицейскими, он пошел дальше. Тодороки посмотрел ему вслед и отвернулся. Надо вместе с Идзуцу составить отчет. Надо представить его Цуруку. Чтобы продолжать сопротивляться и дальше.

* * *

Сара совершенно не представляла, что ее ждет. Нарушения дисциплины были такими многочисленными, что даже сосчитать их было нелегко. «Что меня ждет? Дисциплинарное увольнение? Увольнение по собственному желанию? И какой будет моя следующая работа?

В порядке ли Ябуки? Пришел ли он в сознание? Если он тоже уйдет из полиции, про нас начнут говорить, что мы и в туалет по малой нужде друг без друга ходить не можем. Может, мне открыть детективное агентство? Ха-ха… Как знать, может, это не так уж и плохо».

В маленькой комнате Сара была вдвоем с караульным. «Думаю, скоро меня отведут в кабинет инспектора по внутреннему надзору. В свое оправдание мне сказать нечего. Расскажу все как есть».

Сара надеялась, что и Асука по возможности поступит так же. Хочется, чтобы Асука раскрыла всю правду. Впрочем, это эгоистичное желание постороннего человека. У Асуки есть свои обстоятельства. Остальное решит суд. Решат люди.

«Кажется, мы в плену тщеты. Против чего мы боролись? Чего добивался Судзуки? Его истинных чувств никогда не узнать», – рассеянно думала Сара.

Дверь открылась. Цуруку вошел такой походкой, будто только что ему доложили о падении гигантского метеорита. Он был взъерошен – и возбужден. Видя такую гамму эмоций на одном лице, Сара с трудом поборола желание рассмеяться.

Она попыталась встать со стула, но ей не хватило энергии даже на это. Продолжая сидеть, Сара посмотрела вверх на начальника. Цуруку отвел взгляд, делая вид, что не замечает ее невоспитанного поведения, после чего движением подбородка подал знак караульному, и тот вышел из комнаты. Начальник сделал недовольное лицо и прищелкнул языком.