С этими словами он тихо прикрыл дверь.

Мы вновь стояли в комнате с диковинками. Митараи такие вещи любит, поэтому шел не спеша. Внезапно заиграла музыкальная шкатулка. Звук шел из подставки для куклы, которую Фудзитани вертел в руках.

– Извините.

Следом мы попали в первую комнату. В темноте ничего не было видно. Митараи нажал на выключатель лампы, стоявшей на каминном портале, и комната осветилась тусклым желтым светом.

– Вы догадались, из чего он сделан? – сказал Митараи, сжимая пальцами край абажура. На его лице, подсвеченном снизу, появилась зловещая улыбка.

Я тоже потрогал абажур кончиками пальцев. На ощупь он был грубым и жестким, как овечья кожа.

– Кожа?

– Браво! – ответил Митараи, удаляясь. – Человеческая.

– Что?! – инстинктивно отпрянул я.

– Похоже, Кадзюро каким-то образом привез в Японию останки Каори и Катори. Одно тело Тота только что уничтожил стрелой. Оставшиеся части превратились в абажур и композицию внутри той рамы.

За стеклом находилась аппликация: фигуры слона и стоящей женщины. На черном фоне они напоминали фигурки, используемые в театре теней.

Комнату озарил свет. Сначала я подумал, что вновь ударила молния, однако это была потолочная лампа. Дождь за окном уже закончился.

– Выходит, эта кнопка включает освещение…  – пробормотал стоявший возле двери Митараи. – Но сверху есть еще большая круглая кнопка, разделенная надвое. Пожалуй, она расположена даже выше головы Кадзюро. Наверняка с ее помощью вызывают лифт. Наверное, если компьютер определяет, что в кабине пусто и никто в доме больше не вызывал лифт, то отправляет его на этот этаж. Давайте-ка выйдем в коридор и подождем его. Нажав кнопку, Митараи неспешно вышел из комнаты. Мы последовали за ним.

В темном коридоре я спросил Митараи:

– Ты серьезно это сказал?

– Сказал что?

– Когда Тота Мисаки угрожал нам пистолетом.

– Пистолетом?.. А-а. Оставим-ка его здесь… – Митараи достал его из кармана, собираясь оставить его в коридоре, но затем передумал и положил обратно. – Нет. Лучше выбросить его в море. Как-никак самое удобное орудие самоубийства.

– Ты говорил все это затем, чтобы усыпить бдительность Тоты?

Митараи нахмурился и уставился куда-то в пустоту.