Но протереть спину было сложно, поэтому от грязи на ней исходил мерзкий запах. Не сосчитать, сколько раз мне было неудобно перед ней. Должно быть, каждый раз, как Каори подкладывала мне под спину подушку, она чувствовала эту вонь. Она делала вид, что ничего не замечает, но это тоже ввергало меня в уныние. Плохо и то, что приближалось душное время года.

Вообще говоря, когда я пришел в себя, раны после аварии уже почти зажили. Наверняка дело и в том, что таких уж серьезных травм у меня не было. Переломов было много. Но удивительно, что всего за двадцать дней, пока я лежал, большинство костей срослось. Наверное, все благодаря моему возрасту. Зажившие области болели не очень сильно. Так что мне скорее повезло, что я долго пробыл без сознания. Но если бы к пролежням добавились боль в местах ушибов и переломов и неприятное ощущение скованности из-за того, что я долго не двигался, то я, наверное, повредился бы рассудком из-за невыносимых ощущений.

Ко мне быстро вернулись не только воспоминания о том, как протекала моя жизнь. В определенный момент я резко вспомнил, как оказался прикован к постели. Это стало для меня еще бо^́льшим шоком, чем боль.

Это случилось 2 апреля. Стоял весенний день, начинала расцветать сакура. Утренний дождь закончился, на небе проглядывало солнце. Была неплохая погода. Я вышел из дома разогнать мрачное настроение, пересек автомагистраль и вначале побрел по тротуару вдоль моря, разглядывая фигурки серферов. Затем я повернул обратно к дому, погулял позади него, перешел через пути Энодэна и немного побродил по холму за ними.

Разминувшись с парочкой торопливых ребят с досками для серфинга под мышкой и знакомой тетушкой, живущей по соседству, я вернулся обратно к дому. Вдалеке виднелась металлическая башня Эносимы. Внезапно я понял, что из-за столь близкого соседства я уже несколько лет не поднимался на нее. Мне резко захотелось поглядеть на море сверху. Больше я уже не мог думать ни о чем другом, поэтому вернулся в квартиру, взял ключ от машины и поехал по автомагистрали к Эносиме.

Но, как и следовало ожидать, в полдень дорога стояла в пробке. Когда спустя почти час я наконец доехал до побережья, уже вечерело. Я погулял в свое удовольствие по Эносиме, солнце окончательно село. На башню уже не пускали. Стоя у подножия башни, я некоторое время рассматривал ее снизу, а затем повернул назад.

Тетка, зазывавшая у дороги посетителей, пригласила меня зайти в ресторанчик, но мне совсем туда не хотелось, так что я решил вернуться домой и что-нибудь приготовить. Или, может, сегодня вечером снова придет Каори – два раза в три дня она приносила мне домашнюю еду. Поскольку Каори жила в доме отца, то дорога до моего дома занимала у нее минут десять на машине. В основном она привозила мне ужин, а когда не могла приехать, звонила по телефону. Тогда у меня уже не осталось друзей, так что телефон был нужен только для разговоров с ней.