– Даже рукоятка заляпана кровью. Будь здесь полицейские, наверняка смогли бы доказать, что группа крови такая же, как у Кэрол, и что Леона оставила на ноже кучу отпечатков пальцев.

Леона с обреченным видом сидела на кровати и бегала глазами по комнате. По дороге сюда они разбудили Винсента Монтгомери, который все это время мирно спал у себя, а заодно принесли четыре керосиновые лампы и все стулья, что были в Красном флигеле.

– Типичное состояние для убийцы, которая обожает лишать человека жизни. Она приходит в экстаз от осознания, что преступает все границы морали. А сразу после у нее наступает опустошение.

– Нет. Она под кайфом, – сказал Тофлер. – Я уже давно заметил, что она подсела на вещества. Но скажу честно, я закрывал на это глаза из благих побуждений. Иногда она выдает перед камерой просто невероятную игру; в такие моменты кажется, будто ею движут какие-то нечеловеческие силы. Со временем я начал догадываться, что за этим стоит какой-то наркотик или даже несколько. Конечно, это непозволительно, но в конечном счете ее испорченность оставляет Голливуд в выигрыше.

– Она не приносит пользы Голливуду.

– Потому что она японка?

– Отнюдь, я имею в виду… – начал Уокиншоу, однако Тофлер поднял руку:

– Ну всё, хватит. Я тоже американец и хорошо знаю, как наши соотечественники тоскуют по ушедшим временам. Когда-то у нас в Голливуде был гений по имени Брюс Ли, игравший харизматичных второстепенных героев. Будь он до сих пор жив, стал бы уже первой в Голливуде суперзвездой из Азии. Какое, должно быть, облегчение для наших актеров, что его больше нет… То же можно сказать и про Леону. Ее воспринимают как иностранную гостью, которую берут в фильмы чисто для разнообразия. Но если б она продолжила в том же духе, то стала бы настоящей звездой, покруче многих наших актрис. И вот сейчас она тоже сходит с дистанции… Хотя, может, дело в нас? Ведь на самом деле мы не хотим, чтобы суперзвездами становились цветные.

– Леона сама загнала себя в эту ситуацию. К нашим убеждениям это не имеет никакого отношения. Так, говоришь, она под кайфом? И какой же наркотик так сильно ее одурманил?

– Дело не только в них. В последнее время у нее еще и тяжелая бессонница. Но с таким характером, как у нее, она ни за что не будет рассказывать об этом окружающим. Это я точно знаю.

– При чем тут бессонница? – снова повысил голос раздраженный Уокиншоу.

– Судя по ее поведению, она выпила снотворное либо транквилизаторы. Триазолам, опталидон или мепробамат либо сочетание нескольких из них. Плюс, вероятно, немного кислоты. От этой мешанины она и вылезла из кровати. Как только эффект спадет, перед нами будет прежняя Леона.