– Хорошо. Джек, ты требуешь представить суду улику из кармана Тофлера?
– Требую, – незамедлительно ответил тот.
– А ты, Винс?
– Полагаю, без этой телеграммы вынести вердикт невозможно.
– Принято. Оливер, хочешь высказаться?
– Нет, спасибо. Предлагаю просто проголосовать большинством.
– Хорошо. Те, кто хочет увидеть телеграмму, поднимите руку.
Все, кроме Леоны и Тофлера, подняли руки.
– Что ж, результат очевиден. Извини, Эрвин, но я тоже присоединюсь к остальным, – сказал судья.
Секунд десять Эрвин Тофлер молча стоял. Наконец он заговорил:
– Я не хочу повторять одно и то же, как заезженная пластинка. Однако я сомневаюсь в легитимности этого судебного процесса и самого суда. Во-первых, мы не какое-то сборище людей разных профессий. Нас объединяет общая цель – снять «Саломею» и привести ее к успеху. Мешать съемкам в погоне за фантомом справедливости – все равно что ставить телегу впереди лошади. Мы обесцениваем собственную же работу.
Во-вторых, мы пытаемся прийти к заключению, опираясь исключительно на косвенные улики. Никто не видел собственными глазами, как Леона убивала Кэрол. И не факт, что найденный в коридоре нож стал орудием убийства.
Уокиншоу положил массивный нож в носовом платке на кровать Леоны. Сама актриса апатично сидела на противоположном краю кровати возле Джойса Изнера.
– Не доказано ни то, что кровь на ноже принадлежит Кэрол, ни то, что отпечатки пальцев на нем оставила Леона. И тем не менее вы намерены объявить талантливую актрису убийцей и навечно изгнать ее из киноиндустрии…
– Так ведь ты сам наложил вето на судебную экспертизу, Эрвин. Хватит, нам ясен твой посыл – нельзя ни под каким предлогом забывать, что мы одна команда. Будем держать это в уме. А теперь покажи нам телеграмму.
Уокиншоу протянул руку. Тофлеру не оставалось ничего, кроме как неохотно запустить руку за лацкан пиджака. На его лице, однако, читалось удовлетворение, словно он говорил: «Я сделал все, что мог». Уокиншоу моментально выдернул у него конверт и, нетерпеливо вынув лист бумаги, подался вперед, так, чтобы на текст падал свет лампы.
Когда он дочитал, на его лице отразилось удовлетворение человека, в руках которого была безоговорочная победа. Его движения становились все более расслабленными. Он явно волновался и одновременно наслаждался, подбирая слова для описания этой приятной победы.
– Что ж, оно того стоило, коллеги. Насколько бы вы ни симпатизировали японцам, ознакомившись с этой телеграммой, вы призн