– А потом… Самое худшее. Преподобный Грэхем и его мерзкие пороки.

– Он… тебя трогал?

– «Он тебя трогал?» – снова повторил Итан, насмехаясь над моим вопросом. – Нет! Но разве это имеет значение? Дебора… – Он покачал головой. – Ему вдруг захотелось ее. Мою девушку. Единственного человека, которого я любил после сестры. Разве все, к чему я приближаюсь, должно страдать?

– Итан, сними меня, и мы обо всем спокойно поговорим, ладно?

– Нет. Вороны были… как и ваша школьная банда. Невинной и… почти веселой забавой. Но когда Дебора рассказала мне, что с ней делал преподобный… Я понял, что должен действовать. Мы должны были что-то предпринять. Он чертов извращенец… И он должен был заплатить, так или иначе. Он должен был встретиться с последствиями своих грехов.

– Можно заявить в полицию… – попыталась урезонить я.

– Вообще-то так я и сделал.

– Подал заявление?

– Несколько недель назад. В отдел полиции Рокавей. И знаете, что произошло? Абсолютное беззаконие. Я все время был с Деборой, утешал ее. Спустя время пришел человек из церкви. И что? Полиция сказала, что займется этим. Чтобы мы не волновались, что все уже решено. Это было в пятницу. Мы думали, в понедельник преподобного Грэхема уже не будет в школе. Нам пообещали справедливость и отмщение. В тот же день преподобный вызвал Дебору и отвел ее в часовню Маллоу. Она вернулась в слезах, с синяками на спине. Я не стал спрашивать ее, что произошло, потому что в этом не было необходимости.

– Мерзавец…

– У нас не было никаких доказательств против него. В глазах всего мира преподобный Грэхем добрый самаритянин. И тогда Эллисон захотела вступить в Воронов.

– И вы убили ее…

– Она появилась в идеальный момент, мисс Триггс, вы так не считаете? Она упала на меня с небес. Когда Эллисон рассказала нам, что беременна… Что она одна, что никто ей не помогает и что она потеряет стипендию… Ее первым испытанием в игре души было признаться преподобному, что она ждет ребенка. Вторым – оставить Библию у него в кабинете. Третьим – подняться на крест, как и вы.

– Ты сукин сын.

– Эллисон долго держалась. Ребята уехали и… Когда я вернулся на следующий день, она все еще была жива и просила отпустить ее.

– Ты убил ее.

– Я помог ей умереть. Она… Уже давно была мертва, равно как и все мы в Воронах. И вы тоже. Не думайте, что вы особенная. Джеймс наносит себе увечья, Мэнди помешана на сексе, а вы… Над вами надругались. У меня… У меня украли все, что было дорого: сначала силой, затем неизвестностью потери единственного оставшегося у меня человека. Я прочитал о вашем изнасиловании. Вы слишком подробно описали это в своей книге. Я знаю, что вы чувствуете. Вы такая же, как и я. Мы оба страдали. Нам обоим причинили боль. Прошу вас, не смотрите на меня так, будто вы лучше меня.