Отдельно от него – сим-карта.
Банковская карта, выпущенная две недели назад.
Обувь: одна пара для ребенка и одна – для взрослого.
Наличные деньги: пятьдесят четыре тысячи триста восемьдесят рублей.
Атлас автомобильных дорог.
Швейцарский нож.
Кипятильник.
Но самое главное – записка! Записка, лежавшая на второй сумке, сверху, с одним-единственным словом, выведенным красными чернилами: КОСЯ.
Святые небеса!
Да, у меня нет детей. Но я поняла, что это означает. «Не забыть положить в последний момент любимую игрушку дочери».
Она обо всем позаботилась, моя маленькая Наташа, которую я считала простодушной глупышкой. Сколько времени у нее ушло на то, чтобы отложить эти деньги? Приобрести запасной телефон?
Она готовилась к побегу заранее. Заказала в банке другую карту. Наверняка оформила ее так, чтобы извещения приходили на новый номер. Может быть, ей даже удалось что-то положить на счет, хотя я уверена, что у Мансурова ведется строжайший учет финансов.
Она знает, что задумал ее муж. Или просто панически боится – боится до такой степени, что готова на побег вместе с ребенком.
Все, чему я была свидетелем в эти дни, оказалось притворством. Она маленькая лгунья; зверек, намеревающийся удрать из клетки, когда хозяин на секунду отвернется.
Мне вспомнился наш разговор, моя попытка предупредить ее об опасности. Наташа перехитрила и меня! Я поверила, что она влюбленная дурочка. Или же – при этой мысли я помрачнела – именно тот разговор и натолкнул ее на идею побега.
Но если это так…
Тогда выходит, что Наташа действовала слишком торопливо. Мансуров изворотлив, хитер и подозрителен! Ей удалось бы провести кого угодно, но не его.
Быть может, суточное заточение обострило мои страхи. Но только, сидя над сумками, приготовленными, чтобы исчезнуть из одной жизни и появиться в другой, я была уверена в одном: Мансурову известно, что собирается сделать его жена.
Он наблюдает за зверьком, прогрызшим в решетке дыру, и в руках у него дробовик.