Сергей зашелестел страничками.
– На четыре с половиной года.
– Ага. Затем он возвращается. – Илюшин выбил дробь по откидному столику, и в стакане возмущенно зазвенела ложечка. – Женится на сестре своего друга, успевшей закончить медицинский колледж, переезжает с места на место и в конце концов обосновывается в Москве. Готов поспорить об заклад: в основу его бизнеса легли деньги Королева. Терпеливый парень! Другой бы потратил их в три месяца на красивую жизнь. А этот ждал.
Он снова забарабанил пальцами по столу. Бабкин подумал, что если Макар не перестанет, он сам зазвенит.
– Когда подъезжаем?
– Через пару часов, – рассеянно ответил Илюшин, не взглянув на телефон.
Сергей снова уставился на рисунок. Он не любил смотреть на каракули Макара – от них было трудно оторвать взгляд.
Схематичный человечек с ручками-черточками, одетый в треугольник, оказался к нему ближе остальных.
– Послушай, отчего мы уперлись в Мансурова? – озадачился Бабкин. – Почему Белоусова осталась в стороне?
Макар пожал плечами:
– Она и была в стороне. Милая добрая девочка, о которой никто из тех, с кем мы встречались, не сказал дурного слова. С детства влюблена в друга своего брата. Обычная история! До две тысячи шестого года в ее жизни все было благополучно. Затем ее детство кончилось в один момент. Она похоронила отца, переехала к родственнице. Выучилась на медсестру. Вышла замуж, родила. Все. Судя по тому, что нам известно, мужу не изменяет. Воспитывает дочь, ведет хозяйство. Серега, она обычная хорошенькая дурочка, каких тысячи.
– Почему дурочка? – Бабкину стало обидно за Белоусову.
– Умная не вышла бы за Мансурова.
– А тебе, значит, по душе Ева Полетова!
– Естественно, – удивился Макар.
– Тьфу! У тебя вкусы извращенные.
– А у тебя варварские.
Бабкин немного подумал.
– Зато у меня жена красивая, – сказал он наконец. – А у тебя вообще никакой жены нету, сдохнешь ты в одиночестве под забором, и никто тебе стакан воды не подаст.
– А и пусть под забором! – легко согласился Макар. – Нигде ведь не установлено, что это за забор, а главное,