Фирма не сдавалась.

– А мне вообще по хрену, кого пришлете – хоть юриста, хоть тракториста, – вышел из себя Уляхин. – Только не забудьте, что времени у вас нет.

Закончил говорить и быстро положил трубку.

Потом обернулся к бородатому:

– Вере своей звони. Пусть с работы не опаздывает. Живите теперь – вместо сына с дочкой, если у вас трудности с жильем…

Проговорил и мигнул хитрым, вдруг налившимся зеленью, глазом. Бородатый вдруг понял, что вовсе не выцветшие у деда зрачки – это только вначале казалось. При первом знакомстве.

Уляхин снова поднял трубку. Звонок на мобильный телефон сыну давнего товарища не повредит.

– Алле. Это я… Тот самый, который… Нерв у меня больше не выдерживает, так что с этим делом хочу покончить. Короче говоря, в услугах фирмы больше не нуждаюсь… Позвонил этим только что, от услуг отказался… А как же, конечно, я молодец. Другого выхода не вижу… Думаю, там поймут… Куда они денутся, должны сообразить… Я ведь тоже не пальцем деланный…

Решетилов сидел в кабинете у Гноевых, когда раздался звонок. «Главный Геронтолог области» поднял трубку, стал говорить и сразу покрылся пятнами. Потом побледнел, словно бурая водоросль. Анатолий Семенович сразу понял, что у Бориса Валентиновича надумал соскочить с крючка очередной клиент. Наслушаются всякой ереси по телевизорам, а потом названивают.

Гноевых бросил трубку и снова покраснел. Квартира в самом центре города неожиданно уплывала из рук. Казалось бы, дело в предприятии только что пошло в гору, но кому-то взбрело в голову заронить в чужую душу искру сомнения. Как холодной водой окатил из ведра, мерзавец. Однако директор знает себе цену и просто так не отступит. С клиентом надо работать. Естественно, что теперь это придется делать самому. Потому что нет у него больше отчаянной помощницы Бачковой – по делу о взятке сидит вместе с тестем на нарах в следственном изоляторе. Того как глухаря взяли. Натурально впихнули в руки тысячными рублевыми купюрами – тот и схватил от жадности. Теперь всем известно, что тесть у Бориса сидит – знакомые лица отворачивать стали. Зато раньше, бывало, на ходу подметки рвали. Хитер был лис. На кой хрен наживку клюнул – совершенно не понятно. Может, от старости соображать перестал?

«Но выходить из себя тоже не надо, как и хоронить заживо, – подумал о себе Гноевых, косясь в сторону Решетилова. – Иначе из седла быстро вышибут. Хорошо этому. На холостяцкую ногу живет. Ни жарко ни холодно человеку…»

Но тому оказалось как раз жарко. Быстро понял, что у шефа фирма идет ко дну. Решетилов и раньше, бывало, хватал на лету информацию. И сейчас быстро понял. Так что делать хорошую мину при плохой игре вовсе не собирался – дело надо решать.