— Ты знаешь, Жека, — с тоской в голосе сказал Денис, — я иногда вспоминаю наш первый джаз оркестр в вашей квартире в Беляево. Классно мы тогда играли! Как же молоды и непосредственны мы были! А Толик-то, Толик, ведь по фанерному ящику ритм отбивал…

— Кухонными ножами, — улыбаясь, перебил его Женя.

— А помнишь, как у него вначале не получался ритм свинга, так он от горечи даже ножи бросал на пол и чуть не ушел? — с запалом спросил Денис.

— Конечно, помню, разве такое забудешь! Ведь мы себя чуть ли ни джазовыми «революционерами» считали! — рассмеялся Женя, — но потом ведь у него стала получаться игра на фанере. И совсем неплохо. Какого ударника потерял мировой джаз!

Денис вытащил из кармана пиджака пластиковый футляр и достал оттуда отдающий серебряным блеском диск.

— Хочу тебе подарить, Жека, этот диск с записью нашего оркестра на концерте в Нью-Йорке, — сказал он, — там в самом начале его звучит та самая наша тема «Опавшие листья» в моей, так сказать, обработке.

— Спасибо, Дениска, — Кудрину было приятно, а время уже перевалило за полночь, и они этого не заметили.

— В Москву я приехал первый раз после своего побега «за бугор», — продолжал свой рассказ Денис, — и, как ни странно, наперекор моим тревожным мыслям меня здесь встретили по-царски и всячески стараются ублажить и чем-то порадовать. Сегодня утром я побывал у нашего дома в Беляево. Там все изменилось до неузнаваемости: уже нет деревни, у дома вместо пролеска — площадка для машин, и, конечно, нет знаменитой «голубятни». В нашей квартире уже проживают чужие люди, а во дворе бегают уже другие пацаны…

Денис на секунду замолчал и предложил тост за знаменитую «голубятню».

— А теперь твоя очередь, Женя, расскажи про себя и наших пацанов, — проговорил Денис, смачно закусывая большим соленым огурцом.

— Да рассказывать особенно нечего, — ответил Кудрин, — Толик Орешкин не прошел тогда по конкурсу в летное училище, а после армии устроился официантом в одном из ресторанов Москвы. Я его сам давно не видел, но где-то год назад разговаривал с ним по телефону. Он тогда сказал, что так же работает в ресторане, но все свободное время проводит с внуками на даче. Седого лет десять назад случайно встретил в центре на Арбате. Ты бы его не узнал, тот тоненький хлюст превратился в грузного человека с пивным животом. Я ведь его тоже не признал, не окликни он меня. А работал Седой шофером в коммерческой организации, и, как я понял, жизнь у него сложилась неплохо. Кстати, от него я и узнал, что ты приезжал домой два раза: первый раз он тебя видел во дворе дома, когда умерла бабушка, а второй раз — когда ты хоронил мать. Соболезную тебе, Дениска, я ведь знал и твою маму, и бабушку…