Одним из таких ремесленников и был отец моего деда Иван Митрофанович Горин, — продолжал Денис, — и, как рассказывала бабушка, дед с гордостью вспоминал о висевшей над входом в мастерскую большой вывеске: «Сапожная мастерская Горин и Ко.» Мой дед очень уважительно говорил о своем отце, который своим трудом от простого чистильщика обуви дошел до обладателя своей маленькой обувной мастерской. Особенно с теплотой он вспоминал отдельные эпизоды жизни в Сестрорецке, например, как его отец, а мой прадед, по воскресеньям ходил в мелочную лавку. Мелочная лавка — это, надо сказать, особый вид мелкой торговли, и он поражал разнообразием. Представляешь, когда на полках лежали продовольственные и промышленные товары вместе? Такая мелочная лавка была как раз напротив дома, в котором располагалась мастерская прадеда. Так вот, — улыбнувшись продолжал Денис, — Иван Митрофанович шел в лавку, покупал «мерзавчик» — четверть бутылки водки. На закуску всегда брал соленые огурцы, они здесь были всегда в наличии. Затем он садился на скамейку у дома и, вышибив пробку из «мерзавчика» ладонью правой руки, выпивал залпом водку и смачно закусывал соленым огурцом…

— Ну, Дениска, я теперь знаю, на кого ты похож, — сказал, улыбнувшись, Кудрин, — ты вот даже виски закусываешь исключительно соленым огурцом.

— Слушай дальше…

— Мой дед закончил гимназию и поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения на факультет геодезии и картографии. Годы учебы давались ему тяжело. Удел многих студентов: полуголодная жизнь с одним чаем, неустроенный быт, не на что было одеться и обуться. Эту участь в полной мере вкусил и Федор Иванович, однако это закалило его, ибо с юных лет ему приходилось рассчитывать только на себя самого. Он, как и большинство однокурсников, происходил из малоимущих слоев. Будущее свое целиком связывал с образованием. Среди молодежи той поры росло сознательное стремление к знаниям. Первую свою научную статью дед опубликовал в петербургском студенческом сборнике.

К окончанию института в 1900 году у Федора Ивановича были опубликованы уже три научные статьи, посвященные проблемам картографии северной части России. Работу ему предложили в научном отделе, созданном при Министерстве путей сообщения. За год дед опубликовал несколько статей, посвященных вопросам картографии северных территорий.

Так уж случилось, — продолжал Денис, — что в это время готовился проект русской полярной экспедиции, которой ставилась задача пройти Северным морским путем от Кронштадта до Владивостока. Руководителем экспедиции был назначен известный полярный исследователь Э. Толль. Он заинтересовался научными работами деда и пригласил его принять участие в экспедиции в качестве картографа. Жизнь выдала деду огромную фору, предоставив ему, еще совсем молодому человеку, окунуться в большую науку, да еще с самим Э. Толлем. На протяжении всей экспедиции дед, как и все остальные ее участники, усиленно работал над составлением карты малоизученных территорий северных островов. В этой экспедиции он познакомился и подружился с молодым офицером и руководителем гидрологических работ Александром Колчаком. Дед в своих записках так характеризовал его: «Небольшого роста, стройный. Лицо с острым тонким профилем, нос с горбинкой, тонкие губы. Весь его облик — это олицетворение силы, ума и благородства». После завершения плавания дед помогал Колчаку готовить доклад об экспедиции на заседании Русского географического общества, а потом по рекомендации Толля был назначен преподавателем картографии в Морской академии. Затем судьба развела их, — проговорил Денис, — Колчак отправился на войну с японцами, а дед так и продолжал свою преподавательскую работу в Академии. Но в 1912 году они снова встретились. Колчак приезжает в Петербург и поступает на исследовательскую работу в ту же Морскую академию. В это время Колчак — уже известный человек, он награжден Императорским орденом «Святого Равноапостольного Князя Владимира» 4 степени и избран действительным членом Российского географического общества. Он стал обрабатывать материалы полярных экспедиций, и снова мой дед активно помогал ему, составляя первые карты малоизученных островов северных морей. Им удалось внести существенные изменения и исправления в старую карту, сделанную по итогам экспедиции Нансена. Когда была опубликована монография Колчака «Лед Карского и Сибирского морей», где впервые было изложено учение о морских льдах, она была очень хорошо принята научным сообществом. Александр Васильевич в благодарность за оказанную помощь подарил деду морской офицерский кортик с серебряным эфесом, на котором было выгравировано: «Федору Горину с благодарностью от Колчака». В 1915 году Колчак покидает Академию и уезжает на Балтийский флот, а в 1916 году по Указу Императора Николая Второго ему было присвоено звание вице-адмирала, и он стал командующим Черноморским флотом.