Но Жора покачал головой:

— А хозяин спохватится — ан ялика нет. Выждет тут за амбаром, а когда будем ворочаться, так стукнет по макушке. Тут ходит один старый чорт… Васька Горох было-то залез к нему в ялик бычков удить, так старый этот, не молвив слова, как хватил Ваську доской по голове, аж треснула.

— Голова треснула? — заинтересовался Мишук.

— Не, доска треснула. А на голове выскочила шишка, здоровенная, как у капитана Стаматина, только на самую чуточку меньше — вот настолечко, на волосок один.

Но Мишук слушал недоверчиво:

— Врешь ты, Жорка, зубы мне заговариваешь! Просто боишься — и всё. Я и один с яликом управлюсь, не впервой мне.

— А весла где возьмешь?

В самом деле, где было взять весла? Может быть, они спрятаны где-нибудь за сараем?

Мишук побежал к сараю, но ни у сарая, ни за сараем не было ничего, а самый сарай был заперт на большой замок. Однако из-под дверей сарая торчал край доски. Мишук вцепился и вытащил всю доску.

— Вот тебе заместо весла! — крикнул он Жоре, который принялся швырять камешки в воду. — Ты только помоги мне ялик спустить, а я и доской угребусь.

Ребята ухватились за ялик — Мишук с носа, а Жора с кормы, — но ялик словно к земле прирос. Тогда они вместе вцепились в борт суденышка, понатужились — раз, два, три! Тяжело! Но — хлоп! — и ялик опрокинулся набок.

— Ой! — воскликнули оба в один голос и присели на корточки.

Ялик опрокинулся, и под ним оказались весла и два катка, чтобы спустить его в бухту, и ковш — воду вычерпывать, и фонарь с огарком, и веревка, и даже, неизвестно для чего, мешок с сеном.

У Жоры из головы сразу вылетели все опасения. Вместе с Мишуком подсадили они катки под ялик и спустили его на воду. Прихватив с собой весла и все остальное, ребята отчалили и через пять минут были на середине бухты.

Вся бухта была залита солнцем, которое плыло теперь по западной окраине неба и незаметно все больше клонилось к морю. Пальба поднялась снова, и с каждой минутой все чаще становились выстрелы, и опять словно буйволы ревели, и вновь над Севастополем поднялись дым и пыль. Мишук рвал веслами воду, а Жора сидел на корме притихший, и сердце у него стучало, и глаз он не сводил с больших камней на Павловском мысу. Жоре все казалось, что расстояние между мысом и яликом нисколько не уменьшается и что Мишук не гребет, а только весла в воде мочит. Но когда Жора обернулся, то увидел, что сарай на берегу остался далеко позади и что какой-то человек в фартуке поверх красной рубахи бегает там по берегу и руками размахивает — наверно, кричит что-то, только за канонадой ничего не слышно. А Мишук еще раньше заметил этого человека и греб изо всех сил.