— Павел Степанович… — продолжал лепетать Мишук уже испуганно. — Кровь…

— Кровь — это пустяки, — сказал Нахимов. — Герои, ну! Вы что здесь забыли?

— Мы не забыли, Павел Степанович, — стал объяснять Мишук, немилосердно теребя свою и без того истрепанную бескозырку. — Мы только на минуточку на пятый бастион хотели…

— Нашли время! Бастион — не ярмарка; бомбы — не пряники. Завечереет скоро; глядишь — ан спать пора.

И, повернувшись к Колтовскому, Нахимов шепнул ему:

— Нет ли у вас, Митрофан Егорович, полтинничка взаймы?

Получив от Колтовского серебряный полтинник, Нахимов крикнул:

— Ну, герои, получай на коврижки! Деньги поровну, по четвертаку на брата; а лови, кто поймает.

Монета блеснула в воздухе, и Мишук поймал ее на лету.

— А теперь домой, — сказал Нахимов, — беглым шагом без остановки; начинай елевой ноги, не оглядывайся: раз-два, марш!

Ребята в точности исполнили команду.

— Есть беглым шагом! — крикнул Мишук.

И, прижав локти, увлекая за собой Жору, Мишук бросился беглым шагом обратно на Павловский мыс.

У дедушки Перепетуя ворота были раскрыты настежь, а во дворе стояли две маджары, запряженные волами. На маджарах были узлы, чемоданы, корзины… Но ребята, выполняя приказ Нахимова, пробежали мимо не останавливаясь. На Павловском мысу они мигом вывели ялик из-под укрытия. Но едва успели отчалить, как на стрелке мыса появился человек.

— Острожники-и! — вопил он, размахивая руками. — Ялик туды-сюды гоняете! Я вас в полицию-у!

На человеке, потрясавшем кулаками и задыхавшемся от ярости, была красная рубаха, а поверх рубахи — грязный фартук. Это он давеча и на Северной стороне бегал по берегу бухты и тоже кричал что-то. А пока ребята отсиживались в Корабельной слободке за кучей мусора и разговаривали потом с Нахимовым, крикун в красной рубахе успел добраться до Пав ловской батареи на мысу, но опоздал только на одну минуту. До ребят в ялике ему уже было не достать рукой, и он принялся швырять в них камнями, все так же вопя:

— Полиция! Ой, полиция! Десятни-ик!

Но камни все давали недолет, и чем дальше, тем больше, потому что Мишук уже выгребся на середину бухты.

В вопившем человеке Жора узнал мясника Потапова.

— Его ялик, потаповский, — догадался Жора. — Он на нем баранов перевозит. И сено тут в мешке — баранам. Ишь как грозится! Попадись ему теперь — как хватит! Кулачище у него… — молвил Жора с тоской в голосе.