– Конечно, и он, и я! – воскликнула Ширли. Она наклонилась и погладила детей по голове. – Иначе мы никогда не были бы так жестоки, да еще с такими замечательными маленькими детьми!

Из-под накладных ресниц блестящие глаза Ширли смотрели на детей с таким выражением, словно она собиралась съесть их при первой возможности.

– Вот видите? – сказал Сэр мистеру По. – Что ж тут странного, что Мастер Флакутоно и Ширли совершали все эти ужасные поступки. Конечно, она не Граф Олаф!

– Граф кто? – спросил Мастер Флакутоно. – Никогда не слышал о таком человеке.

– Я тоже не слышала, – сказала Ширли, – но я только регистраторша.

– Возможно, вы не только регистраторша, – сказал Сэр. – Возможно, вы еще и мать. Что скажете, мистер По? Ширли действительно хочет взять этих детей на воспитание, а для меня они слишком, слишком большая обуза.

– Нет! – закричал Клаус. – Она Граф Олаф, а не Ширли!

Мистер По долго кашлял в белый носовой платок, и трое Бодлеров напряженно ждали, когда он кончит и что-нибудь скажет. Наконец он убрал платок от лица и сказал Ширли:

– Мне очень неприятно вам это говорить, мэм, но дети убеждены, что вы мужчина по имени Граф Олаф, переодетый регистраторшей.

– Если желаете, – сказала Ширли, – я могу отвести вас в приемную доктора Оруэлл… покойной доктора Оруэлл… и показать табличку с моим именем. На ней ясно сказано: «Ширли».

– Боюсь, этого недостаточно, – сказал мистер По. – Не будете ли вы любезны показать нам вашу щиколотку?

– Но ведь смотреть дамам на ноги невежливо, – ответила Ширли. – Вам это, разумеется, известно.

– Если на вашей левой щиколотке нет татуированного глаза, – сказал мистер По, – то вы определенно не Граф Олаф.

Глаза Ширли ярко-ярко заблестели, и она всеми зубами улыбнулась тем, кто находился в комнате.

– А если есть? – спросила она, слегка приподнимая юбку. – Что, если на ней есть татуированный глаз?

Глаза всех присутствующих обратились к щиколотке Ширли, и им ответил взгляд одного глаза. Этот глаз был похож на здание доктора Оруэлл, которое, как казалось бодлеровским сиротам, следило за ними с самого их прибытия в Полтривилль. Он был похож на глаз с обложки книги доктора Оруэлл, который, как казалось бодлеровским сиротам, наблюдал за ними с тех пор, как они начали работать на лесопилке «Счастливые Запахи». И уж конечно, он ничем не отличался от татуировки Графа Олафа, каковой и был, и, как ощущали бодлеровские сироты, постоянно следил за ними после смерти родителей.

– В таком случае, – сказал мистер По после некоторой паузы, – вы не Ширли. Вы Граф Олаф, и вы арестованы. Я приказываю вам снять этот нелепый маскарадный костюм!