В 1515 г., когда правил сын этого Наута, Давид[1382], и дон Родригу ди Лима был послан королем Мануэлом в Абиссинию[1383], он настоятельно просил отпустить Ковильяна, но Давид отклонил эту просьбу, сказав, что его предок пожаловал Ковильяну землю и имущество, благодаря чему он может прокормиться с женой и детьми[1384].

_____________________

Открытие Диогу Кана, что и под 22° ю. ш. берег Африки продолжает простираться на юг на бесконечное расстояние, видимо, вызвало глубокое разочарование в Португалии. Несомненно, там не думали, что южная оконечность Африки, если она вообще существует, находится так далеко, как это было на самом деле. Отсюда снова зародилось сомнение в наличии связи между Атлантическим и Индийским океанами.

Надежда, что португальцы благодаря этому захватят в свои руки монополию торговли с богатой Индией, разумеется, была сильно поколеблена. К тому же венецианец Джозафат Барбаро, который с 1474 по 1478 г. прожил в Персии и проник даже в Ормуз[1385], уже сообщил своим землякам, что они могут, независимо от португальцев, найти значительно более короткую дорогу в Индию, чем путь вокруг Африки Для этого надо было освоить важнейший древний путь по Аму-Дарье и Инду. Правда, старые связи через Каспийское и Черное моря в XV в. уже были недоступны, так как Черное море стало тогда турецким mare nostro [наше море], закрытым для всех христианских народов. Барбаро, однако, указал на то, что можно в сотрудничестве с русскими князьями обойти турецкие преграды и достигнуть пути Аму-Дарья — Инд по Волге и Каспийскому морю[1386]. Действительно, генуэзский дом Чентурьоне через несколько десятилетий уже вел в Москве с великим князем Василием III (1505–1533) соответствующие переговоры, которые, правда, не дали никаких результатов из-за недоверия князя к чужеземцам[1387].

Как бы то ни было, в 1486 г. в Лиссабоне должны были опасаться, как бы не потерять драгоценный плод многолетних усилий — монополию на торговлю с Индией, если не будет срочно и окончательно установлено, можно ли вообще попасть в Индию морским путем, обогнув Африку.

Эти соображения могли подсказать королю Жуану II весьма удачную мысль изучить проблему связи между двумя океанами, продвигаясь одновременно с запада и востока, и собрать для этого все сведения как о морских, так и о трансконтинентальных путях. Этот грандиозный проект был позднее расширен, когда король принял решение отправить одновременно по суше своего доверенного к «священнику Иоанну» в Эфиопию, чтобы выяснить, чего там можно достигнуть и что разузнать 1487 год, когда все эти проекты начали одновременно осуществляться, стал самым значительным для той эпохи. Новой морской экспедиции предстояло продолжить исследование, начатое Диогу Капом в Южной Африке. Одновременно один доверенный короля должен был отправиться в качестве посла в Эфиопию, а другой — в Индию и Восточную Африку, где еще ни разу не бывал ни один португалец. Им поручалось разузнать обо всем, что могло помочь выяснению проблемы морского пути в Индию. И действительно, в 1487 г. из Португалии почти одновременно выехали три пионера землеведения, каждый со своим особым заданием. Но у всех троих главная цель была единой: сосредоточенным общим наступлением разрешить вопрос о том, можно ли обогнуть Африку с юга и наладить связь со «священником Иоанном».