Итак, на основной вопрос, можно ли сколько-нибудь серьезно говорить от открытии Америки Бехаймом до Колумба, мы должны категорически ответить: нет! Впрочем, следует согласиться со следующим утверждением Визера: «Не подлежит никакому сомнению, что благодаря экспедиции, о которой говорится в листовке, с ее предполагаемым открытием пролива в Южной Америке, подлинное решение проблемы было продвинуто и ускорено»[1367].

Последнее слово по этому вопросу остается за Иеронимом Мюнцером, письмо которого не было известно более ранним исследователям, занимавшимся проблемой Бехайма. Содержание этого письма, составленного с ведома Мартина, заставило бы их, видимо, умерить полет своей фантазии.

В наши дни, во всяком случае, легенда о доколумбовом открытии Америки Бейхаймом полностью опровергнута. Пора ее, наконец, совсем похоронить! Ольшевич абсолютно прав, когда трезво утверждает, что «Мартин Бехайм, никогда не вступал на американскую землю»[1368].

Но из всего этого следует, что пора покончить и с недавно искусственно возрожденной историей о поразительных тайных успехах экспедиции Дулму, которая, видимо, никогда не предпринималась. Ведь только будучи ее участником Бехайм смог бы открыть Америку и Магелланов пролив до Колумба.

При всех обстоятельствах именно Магеллан первым открыл и благополучно прошел пролив, названный его именем. Кругосветное плавание Магеллана основательно поколебало, но не уничтожило убеждения его современников, что страны, открытые Колумбом, Веспуччи, Каботом и другими мореплавателями, расположены в Азии. Гигантский «Тихий океан», который Магеллану совершенно неожиданно пришлось пересечь с 27 ноября 1520 г. но 6 марта 1521 г., прежде нем он действительно достиг вод, омывающих Азию, казалось, должен был помочь осознать ошибку Колумба. И тем не менее даже тогда нельзя было еще добиться всеобщего признания того факта, что генуэзец нашел совсем новую часть света. Напротив, возникло другое нелепое представление, будто новые страны в океане — это огромный полуостров, простирающийся от северной оконечности Восточной Азии. Как установил Харрис[1369], Петр Мартир был первым, кто выступил с этой новой ошибочной теорией в 1521 г., еще до возвращения 13 уцелевших участников экспедиции Магеллана[1370]. В течение нескольких десятилетий это заблуждение находило отражение на некоторых картах мира той эпохи. Еще в полномочных грамотах французского короля, пожалованных Жаку Картье который начиная с 1534 г. провел три успешные экспедиции по исследованию восточного побережья Северной Америки, можно прочесть следующее: «Большой массив земель Канады и Ошлаги на западной стороне — конец побережья Азии» («Grand pais des terres de Canada et Hochelaga an bout de VAsie du cöte de l'Occident»)[1371]. Но по прошествии двух-трех десятилетий уже выяснилось, что это представление ошибочно. Европейцы примирились с мыслью, что terra nova (новая земля) южного полушария, получившая свое название в честь Америго Веспуччи, — это особый континент, простирающийся до арктического Севера. Отдельные географы, например Себастьян Мюнстер, все еще считали, что на западе открыты только «новые острова»[1372]. Первым, кто сделал неоспоримо правильное заключение, был Гергард Меркатор. На его карте мира от 1538 г. новая часть света показана как самостоятельный массив суши, отделенной от Старого света как на севере, так и на юге. Меркатор начертал общее название этой ранее неизвестной части света — Америка[1373]!