Иногда самки настолько неосмотрительны, что могут улечься на своего малыша или перекатиться через него.

Как-то раз я погнал взрослого самца на тюлениху с детёнышем. Завидев самца, мать опрометью кинулась на него, страшно встревоженная, с открытой пастью, из которой вырывался рёв. Самец защищался как только мог, но решительно не желал переходить в наступление. Детёныш же в силу своих способностей подражал матери.

Аткинсон и Дмитрий повезли запасы корма для мулов и собачьи галеты в пункт, находящийся в 12 милях к югу от Углового лагеря. Они вышли 14 октября с двумя собачьими упряжками; на Барьере их встретила отвратительная поверхность — сани порой проваливались по самые перекладины и даже выше; минимальная температура в первые две ночи падала до -39° [-39 °C] и -25° [-32 °C]; в Угловом лагере сильная пурга — пришлось пережидать полтора дня, прежде чем в ветер и снег они смогли выйти и заложить склад.

Из Углового лагеря собаки прибыли на мыс Хат 19 октября, преодолев расстояние в 30 миль. В трёх милях от Углового лагеря три собаки Аткинсона упали в трещину, причём одна повисла на постромках. Но остальная упряжка продолжала тащить сани и вытянула провалившихся псов. Аткинсон при этом лишился шеста, которым погонял собак — он воткнул его в снег, чтобы обозначить опасное место. Но всё-таки они легко отделались: двое человек с двумя собачьими упряжками совершенно беспомощны перед лицом несчастья.

Двадцать пятого октября мы с Дмитрием отправились в Угловой лагерь с провиантом для следующей закладки. Нашим двум упряжкам, вёзшим по 600 фунтов каждая, повезло больше, чем собакам Аткинсона: скольжение за эти несколько дней улучшилось, попадались даже совсем твёрдые и ровные места. «Хорошо в такую погоду снова быть под открытым небом, день оказался очень приятным», — записал я вечером.

Минимальная температура ночью опустилась всего лишь до -24° [-31 °C], во второй половине следующего дня мы уже прибыли в Угловой лагерь. Идти старались по старому следу, там, где он терялся, останавливались и искали его.

«На месте мы закопали склад, дали собакам три с половиной часа отдыха и скормили им по две галеты. Забавный у них был вид: сидят и ждут ещё пищи — знают, что не получили сполна причитающуюся порцию»[271].

«На месте мы закопали склад, дали собакам три с половиной часа отдыха и скормили им по две галеты. Забавный у них был вид: сидят и ждут ещё пищи — знают, что не получили сполна причитающуюся порцию»[271].