Кинофильмы и романы о шпионах — еще один излюбленный жанр русских: в то время как во всех странах мира разведывательная служба подвергается нападкам, в СССР шпион по-прежнему остается национальным героем. Здесь не принято изображать легкомысленные пародийные истории типа подвигов Джеймса Бонда. В конце 1974 г., когда американская пресса взяла в оборот Центральное разведывательное управление за его действия в Чили, советская пресса была полна несмолкающих дифирамбов советскому «супершпиону» Рихарду Зорге, который, играя роль нацистского корреспондента в Токио, заранее сообщил Кремлю о дате вторжения нацистов в Польшу и о гитлеровских планах нападения на Советский Союз. Однако то обстоятельство, что Сталин все же проигнорировал предупреждения Зорге, постоянно замалчивалось. В период, когда ЦРУ получало тумаки за то, что вело слежку за частными лицами, в «Новом мире», наиболее либеральном из советских ежемесячных журналов, появился героический роман о деятельности армейской контрразведки «Смерш» («Смерть шпионам»), о ее борьбе с польскими партизанами-националистами, воевавшими с нацистами в 1944 г. Роману предшествует посвящение: «Тем немногим, кому обязаны очень многие». Если вы хотите представить себе, что это за произведение, вообразите, что в Америке в журнале «Нью-Йоркер» появился роман с продолжением, воспевающий благородство Аллена Даллеса и Ричарда Холмса. Героями двух самых популярных за последние годы советских многосерийных телевизионных фильмов — «Семнадцать мгновений весны» и «Щит и меч» — являются советские шпионы высокого класса, проникшие в верхние слои нацистской иерархии. Создателей этих фильмов мало заботило, каково их влияние на политику разрядки. Однако в 1974 г., когда по финскому телевидению была показана грубоватая американская музыкальная комедия 1957 г. «Шелковые чулки» о советских агентах в Париже, советское посольство выразило энергичный протест.

В России любой вид искусства включает программы, рассчитанные на возбуждение патриотических чувств. Одним из наиболее впечатляющих номеров Ансамбля народного танца, руководимого Моисеевым, является блестящий характерный танец под названием «Партизаны». Танцоры одеты в широкие развевающиеся черные казацкие бурки, делающие их похожими на зловещих ястребов или воронов. Сначала появляется первый всадник-партизан, затем второй, потом целая вереница их в быстром и одновременно плавном движении проносится по сцене; ноги танцоров скрыты под длинными бурками; создается блестящая иллюзия, словно люди скачут верхом в темной ночи. И вдруг танцоры распахивают свое воронье оперение, обнаруживая скрытые под ним костюмы людей разных национальностей и профессий: юноши, девушки-партизанки, крепыши-славяне, похожие на немцев жители Прибалтики, напоминающие эскимосов якуты, жители Средней Азии, железнодорожные рабочие, солдаты, парашютисты, матросы. Танец превращается в убедительную демонстрацию героического единства и солидарности всех советских народов, и поставлен этот танец великолепно. Короче говоря, здесь и активная пропаганда военных подвигов, и артистический блеск. Советская публика любит этот номер, и он с большим успехом демонстрировался во многих странах мира.