В русском народе стремление к миру так же сильно, как и в американском. Однако официальная пропаганда, связанная с темой войны, воспевающая мужество и готовность дать отпор врагу, развернута гораздо шире, чем на Западе. Из-за того, что произошло во Вьетнаме, проблема войны вызывает крайне противоречивые мнения в американском народе, тогда как в Советском Союзе она является неоспоримым объединяющим фактором, служащим для оправдания многих сторон современной политики.

Даже в эпоху разрядки, как противоядие от нее, советское руководство достаточно сознательно черпает из источника, именуемого «Вторая мировая война», поэтому патриотические чувства советских людей никогда не угасают. Неудивительно, например, что многие писатели, которые оказались самыми прыткими в «разоблачении» диссидентов типа Сахарова и Солженицына или в предостережениях по поводу опасности просачивания западной идеологии, подписывали свои письма об этом как ветераны войны. Кинофильмы о шпионах или военные мемуары довольно часто утверждают или косвенно дают понять, что Западу, даже когда он выступает как военный союзник, доверять нельзя. Постоянное изображение России как осажденной врагами крепости служит замаскированным оправданием необходимости по-прежнему призывать молодежь в армию, преподавать военное дело в средних школах, идти на большие военные расходы и требовать от советского человека постоянных жертв, потому что якобы в Америке, ФРГ и других капиталистических странах экономика держится на военной промышленности, которая никогда не позволит сократить расходы на оборону.

Для большинства американцев Вторая мировая война — далекая и ничего не значащая абстракция, чуть ли не глава из древней истории, пьеса, сыгранная на другой сцене. У нас, как у нации, не сохранилась, не вошла в плоть и кровь память о ней, несущая боль и душевные муки европейцам. Мы не можем постичь, какие чувства по отношению к немцам носят в своем сердце французы, поляки или русские, мы не можем прочувствовать эмоциональную силу воздействия военных историй на нынешнее умонастроение этих народов. Наши отношения с Германией определились новой эрой, новыми торговыми связями, новой дипломатией. Американец может, пожалуй, дождливым вечером вытащить альбом с газетными вырезками времен войны или военные медали. Время от времени может появиться новая книга о Потсдаме или фильм о вторжении в Нормандию, но непосредственное ощущение войны ушло. Корея и Вьетнам вытравили из памяти Вторую мировую войну и уменьшили ее значение как элемента национального опыта и фактора современной политики. В этом плане контраст с Россией как нельзя более впечатляющ и несомненен. Отношение к войне у них просто мистическое. В ресторанах или гостиницах, поездах или самолетах совершенно чужие люди могут вдруг, перебивая друг друга, начать рассказывать военные истории, если они обнаруживают, что были сержантами или медсестрами, полковниками или корреспондентами на одном и том же фронте или проходили либо проезжали через один и тот же город или железнодорожный узел во время одних и тех же боев. Те, кто был в ту пору ребенком, с мрачным удовлетворением вспоминают, как выжили они, долгие годы питаясь скудным хлебным пайком в эвакуации — в Ташкенте, в Куйбышеве, на Урале или другом захолустье, вдалеке от родителей, когда гитлеровские армии окружили Ленинград или угрожали Москве. Русские любят принимать участие в ежегодных встречах бывших однополчан, потому что в отличие от политических митингов такие встречи затрагивают настоящие чувства. Само выражение «на фронте» и сегодня, спустя три десятилетия после войны, имеет почти религиозное звучание, и ветераны любят, появляясь на людях, при любом удобном случае надевать свои военные награды. Создается впечатление, что русские буквально понимают лозунг: «Никто не забыт и ничто не забыто». Каждого человека с Запада, приезжающего в Советский Союз, не могут не поразить постоянные перепевы военной темы, рассказы об уничтожении миллионов людей, оправдание войной того факта, что Россия с экономической точки зрения отстает от Запада; иностранца не покидает ощущение, что для советского народа война кончилась только вчера.