Подобно Джею Гэтсби, который будто вновь слышит рев болельщиков, снова и снова просматривая старые ленты о студенческих футбольных матчах, Саша повел нас на кинофильм о строительстве Братской высотной плотины; картину показывали в клубе, директор которого, некогда такой же комсомолец-энтузиаст, а ныне человек средних лет с брюшком, с любовью говорил о плотине как «о памятнике нашей юности». С нежностью вспоминая прошлое, Саша заново переживал все самые напряженные моменты эпопеи строительства: мучительную перевозку оборудования вверх по замерзшей Ангаре в разгар зимы, взрывание породы в ущелье, сооружение перемычек первой очереди. Он смаковал воспоминания о каждой мучительной холодной ночи, когда еще не было электричества в первые годы строительства. «Поэтому у нас был тогда такой высокий показатель рождаемости. Электричества нет, темно, и делать больше нечего», — смеясь, рассказывал он. Он помнил о каждом комарином укусе. «Но самая страшная атака комаров приходилась на июнь, точь-в-точь как нападение гитлеровских армий. Мы так и называли их — фашистами», — продолжал он, ухмыляясь.

Братская высотная плотина — действительно впечатляющее сооружение по всем стандартам. Когда самолет уносил нас из Иркутска на север, в Братск, мы видели плотину с высоты птичьего полета — она казалась узкой полоской, сдерживающей широко раскинувшееся озеро, известное в тех местах под названием Братского моря. Вблизи же плотина просто завораживала: вода легко и изящно сбегала по водосбросам, а над нашими головами гудели и поскрипывали провода высоковольтных линий. И плотина — отвесная бетонная стена высотой в 120 и длиной в 800 м — невозмутимо возвышалась над водным простором, запирая скалистое Падунское ущелье и неся на гребне ветку транссибирской магистрали. Это не только исполинское сооружение, но и самое великолепное, самое современное, содержащееся лучше и чище всех советских промышленных объектов, которые мне когда-либо пришлось посетить.

Достаточно было Саше только взглянуть на плотину, чтобы он начал сыпать таким количеством эпитетов в превосходной степени, которое вряд ли произнесли когда-нибудь инженеры, построившие ее и управляющие ГЭС. «Самая большая в мире», — умилялся он. «Ладно, теперь уже не совсем», — остужал его пыл Лев Аблогин, коренастый краснолицый заместитель начальника ГЭС. — Она была самой большой, когда закончили ее строительство — в 1967 г., но теперь ее мощность (4,1 млн. кВт) перекрыта новой, более современной, Красноярской ГЭС (6 млн. кВт)». «Но по выработке энергии она все-таки на первом месте в мире», — со знанием дела настаивал на своем Саша, и Аблогин с гордостью согласился с тем, что в 1972 г. ни одна гидроэлектростанция в мире не производила такого количества энергии за год, как Братская. Аблогин любезно повел нас на плотину и показал диаграммы и карту всего комплекса. И снова Саша не мог сдержаться: «Братское море — самое большое искусственное озеро в мире», — заявил он. «Да, почти», — ответил Аблогин. Карибская плотина на реке Замбези в Африке позволила создать озеро больших размеров, но Аблогин считал, что Братское море все же занимает второе место. Он стал объяснять нам суть «новаторского фронтального метода» строительства плотин. Саша при этом поторопился вставить, что Братская высотная плотина «самая высокая в мире», построенная этим способом. И снова Аблогину пришлось умерить его пыл, заметив, что в Канаде этим методом была построена несколько более высокая плотина на водопаде Черчилль в Лабрадоре.