Помимо этих закрытых лекций, общество «Знание» проводит бесчисленное количество публичных лекций, менее откровенных, чем закрытые, но более информативных, чем вся советская пресса, потому что в них предусматривается время на вопросы и ответы. На таких лекциях я слышал, как рядовые русские люди спрашивали о закупках зерна в Америке, об отношении к Сахарову, о высылке советских военных советников из Египта или о конфронтации с Америкой по вопросам торговли и еврейской эмиграции. После того, как в сентябре 1973 г. в СССР перестали глушить передачи «Голоса Америки» и некоторых других западных радиостанций, вопросы стали более острыми и из них явствовало, что в больших городах, таких, как Москва и Ленинград, люди не только слушают западные радиостанции, но и пытаются использовать западную информацию да» того, чтобы выведать как можно больше подробностей у собственных властей. Однако такая практика ответов на вопросы переживала то подъем, то спад — в зависимости от характера информации, интересовавшей русских слушателей. Но по мере того, как западные радиостанции стали больше заниматься сложными экономическими проблемами Запада, такая тенденция усилилась.

Отличительная особенность советской системы — издание так называемых «специальных» выпусков важных, политически острых книг западных писателей. Цель этих специальных выпусков — снабжать информацией привилегированную верхушку, одновременно «не засоряя мозги» рядовых граждан. Много тщательно отобранных художественных произведений западных авторов — от Хемингуэя, Драйзера и Голсуорси до Артура Хейли и Курта Воннегута — переводится на русский язык и поступает в открытую продажу, особенно если в них отражены непривлекательные стороны жизни и нравов Запада. Однако что касается серьезной литературы (не художественной), представляющей интерес для политической верхушки, но слишком взрывоопасной для широкой публики, то она переводится и публикуется очень ограниченным тиражом специального назначения.

Михаил Агурский, специалист по системам автоматического управления, еврей, диссидент, эмигрировавший из Советского Союза, рассказал мне, что в те годы, когда он занимал соответствующее положение, ему доводилось видеть специальные издания таких книг, как «Современное промышленное государство» Джона Кеннета Голбрайта или «История западной философии» Бертрана Рассела. От других я узнал о том, что высококвалифицированные переводчики с немецкого языка переводили «Мою борьбу» Гитлера специально для Сталина (у которого эта книга стала настольной) или «Третий рейх» Уильяма Л. Ширера для теперешних руководителей, не говоря уже о переводчиках с английского, которые перевели множество различных книг по американской стратегии. Эти специальные издания, по словам Агурского, имели особую пометку: «Только для служебного пользования» (для служебных библиотек); это означало, что только партийные работники высокого ранга и ученые, близкие к высшим партийным кругам, имеют доступ к этим книгам, которые легко отличить от обычных — на задней стороне обложки таких изданий нет установленной продажной цены. Более того, по словам Агурского, каждая из них пронумерована, как это делается с особо секретными документами на Западе, так что пользоваться таким изданием, не зарегистрировав, где оно находится и кто несет за него ответственность, просто невозможно.