Иностранная периодика, — как и книги, тоже распределяется по рангам. Высокопоставленные редакторы, административные работники, ученые и другие важные лица иногда пользуются специальной привилегией подписки на западные издания (включая журнал «Америка» — пропагандистское издание Американского отдела информации). Один ученый рассказал мне, что Петр Капица, директор Института физических проблем в Москве, получал для личного пользования как экземпляры специальных изданий в своей области, так и «Сайенс», «Сайентифик Америкэн» или популярный журнал «Ньюсуик», хотя во времена политической напряженности Капицу лишили подписки на эти издания. Такого рода издания должны, конечно, пройти международную почтовую цензуру или через цензурное управление для иностранной научно-технической литературы. Я видел в советских технических библиотеках западные журналы, прошедшие через такой контроль. Например, экземпляры журнала «Сайентифик Америкэн», которые я увидел в одном московском институте, содержали странные пробелы в оглавлении, а также пустоты вместо статей, изъятых, очевидно, потому, что в них затрагивались такие щекотливые темы, как военная технология, или содержались критические оценки советской науки или политики. Один мой знакомый, писатель, автор научных книг, рассказывал мне о неуклюжих попытках властей скрыть цензурные купюры нежелательных политических статей в иностранных публикациях. При посещении одного советского научно-исследовательского института, получающего западные издания и копирующего их фотоспособом, писатель случайно увидел рядом с оригиналами их стерилизованные копии. Он вспоминал, что в каком-то из журналов одно объявление было напечатано на пяти страницах подряд, чтобы скрыть вырезанную статью, пришедшуюся не по вкусу цензуре.

В своей книге «Записки Медведева» биолог-диссидент Жорес Медведев с горькой иронией описал функционирование аппарата почтовой цензуры. Он приводил дотошные доказательства того, что работа советской цензуры настолько непроизводительна, что письмо из Западной Европы доходило до него за срок, вдвое больший, чем письма Ленина из Западной Европы в Сибирь при царской цензуре. Медведев рассказал мне, что в 1972 г. Солженицын отправил два письма, одно — Карлу Гирову из шведской академии в Стокгольме, а другое — своему адвокату Фрицу Хибу в Цюрих, и вложил в конверты записки, предназначавшиеся советским почтовым цензорам: «Вы можете прочесть это письмо, снять с него фотокопию, подвергнуть его химическому анализу. Но вы обязаны доставить его по назначению. В противном случае, я опубликую протест, который не сделает чести почтовой службе». Оба письма, конечно, без записок, пришли по назначению. Однако больше всего Медведева интересовала система обработки его собственной научной корреспонденции, а также научных публикаций, поступающих с Запада. Он аккуратно отметил различные пометки цензуры на материалах, присланных из-за границы. Прочитав его книгу, я стал внимательно следить за этими знаками и вскоре в редакции газеты «Правда» обнаружил экземпляр «Интернешнл Геральд Трибюн» с пометкой цензуры <185>, что, по словам Медведева, означало: строго ограниченное распространение (теоретически «Трибюн» в Советском Союзе поступает в продажу, но на деле, как я обнаружил, это издание можно иногда получить только в гостиницах для иностранных туристов, да и то старые единичные экземпляры, хранимые под прилавком и продаваемые исключительно иностранцам). Позднее в технической библиотеке Академгородка в Новосибирске директор с гордостью показал мне подшивку «Нью-Йорк таймс». Я и здесь нашел те же значки цензора, означавшие, что только лица, имеющие специальное разрешение, могут пользоваться газетой, хотя заведующий библиотекой и пытался выдать «Таймс» за издание, предназначенное для общего пользования. Однако по виду страниц казалось, что к этим экземплярам газеты никто и не притрагивался.