Пожалуй, наиболее болезненным ударом для либеральных литераторов был вынужденный уход Александра Твардовского в начале 70-х годов с поста главного редактора журнала «Новый мир», долгое время служившего либеральным маяком. Именно Твардовский, преуспевающий поэт иронического плана, «открыл» Солженицына и большинство других неортодоксальных писателей. «С уходом Твардовского «Новый мир» как литературный журнал фактически перестал существовать, — пожаловался мне один популярный сатирик. — Если бы вы следили за этим журналом в течение десяти лет, когда Твардовский был главным редактором, вы бы многое узнали о советском образе жизни, а после ухода Твардовского — очень мало. Это был блестящий редактор. Он очень переживал за свой журнал и за писателей, сотрудничавших с ним. Он напечатал много такого, что без него никогда не увидело бы свет». Этот человек рассказал мне, что недавно он попытался выпустить отдельный сборник статей, но наиболее смелые из них цензура не пропустила, хотя все они были напечатаны ранее Твардовским. Это ощущение возврата к прежнему в начале 70-х годов было и у многих других людей, с которыми я разговаривал. Такие писатели, как Лидия Чуковская и Владимир Войнович, были вышвырнуты из Союза писателей за поддержку Солженицына или опубликование за границей своих произведений, которые власти сочли предосудительными. Так, например, за границей был опубликован роман «Иван Чонкин» Войновича — сатирическое произведение, раскрывающее поразительную неэффективность бюрократических порядков, царящих в советском обществе и армии; в течение десяти лет автор безуспешно пытался опубликовать свой роман в Москве. Другие писатели жаловались мне в личных беседах на то, что цензура выбрасывает из их произведений, принятых в печать, целые куски текста. «Никогда не судите, о чем думает советский писатель, по тому, что опубликовано в его книгах, — с горечью предупредил меня как-то вечером один драматург средних лет. — Мы все научились покоряться цензуре и, что еще хуже, сами стали осуществлять цензуру собственных произведений. Вы и ваша героическая «Нью-Йорк таймс» не были бы такими храбрыми, если бы знали, что за разоблачения Никсона или редакционные статьи, которые не понравились бы вашему правительству, вам пришлось бы заплатить ссылкой в Сибирь или занесением на всю жизнь в черные списки. Если вы встречаете здесь людей, которые восторгаются Айтматовым или кем-нибудь еще, значит, этим художникам удалось найти возможность быть несколько более честными. Но это только вопрос количества. Если кому-либо удается хотя бы на 20–30 % честно показать нашу жизнь, это уже считается сенсацией».