— Вы же знатный человек.

— Все это верно. Но у меня вот там, в душе, кажется, еще один человек есть, который говорит: «Мало сделал. Не для того тебе жизнь дадена, чтобы тратить ее понапрасну».

Веселов немножко помолчал. Мы пили чай. Из окна видны были далеко на горизонте трубы целлюлозно-бумажного комбината, на котором он работал, в соседней комнате тихо играла музыка, во дворе гомонили дети.

— Но это все, так сказать, философия, — сказал Веселов. — А вернемся-ка мы к нашим делам...

Веселов был в отпуске. Никуда не поехал, хотя предлагали путевку — дома сидел. Причина была проста — шла реконструкция бумагоделательной машины, и Веселов просто не мог оторваться от Коряжмы. Нет, он не бегал каждый день в цех, не названивал по телефону, но ему казалось, что если он даже на время отпуска останется тут, рядом с машиной, все будет в порядке.

— Привык к ней, как к хорошему человеку. Ей-богу, — Веселов несколько даже смутился от такого признания. — Тут как-то ездил в Болгарию, помогал осваивать новую машину. В Коряжму вернулся и, веришь, чемодан не успел раскрыть — стало невтерпеж — побежал на комбинат: как там машина... К ней привыкаешь, будто к живому существу — за эти годы каждый винтик перебрал, перещупал. Теперь вот расстаемся. Грустно это, брат...

Я слушал рассказ Веселова про машину, но мне не давало покоя сказанное им раньше про три жизни, и я напомнил ему про это. Думалось, что истоки, первооснова всего того, чего он добился сегодня — там, в этих его, как он говорит, трех прожитых жизнях. Я сказал ему об этом.

— В тех трех жизнях? — переспросил он. — Ну что ж, может быть...

И стал рассказывать...

1

— Родился я в глухих местах, на берегу речушки Усти, которая впадает в Ветлугу. Это в Горьковской области. В сорок первом отец ушел на фронт...

Тут началось, как и у всех его сверстников, трудное и долгое военное детство. И даже более тяжкое, чем у других. Мать умерла при родах, и он остался с братишкой на руках один, как перст. Может, именно это чувство ответственности за жизнь родного беспомощного существа, которое рядом, закалило его душу. Он не растерялся. Он был в детстве маленьким, сухоньким и очень молчаливым. Но за этим молчанием был свой мир, в котором главным оставалось ожидание отца с фронта. А пока он в доме за хозяина.

К счастью, нашлась родная тетка, которая подобрала двух малышей, хотя у самой была целая орава. Так они жили...

Наверное то, что с малых лет в трудное военное время Веселов остался один с братишкой на руках, наложило потом отпечаток на всю его дальнейшую жизнь: если Веселов что-то делает, то так, чтобы за него никто не переделывал. Другой пусть делает так же надежно. И если так каждый...