Он учился, а летом вместе со всеми ходил в поле. Косил, убирал. И делал все добросовестно. Иной раз бабы в колхозе о нем одобрительно говорили: «Хороший хозяин растет — надежный». Маленький Веселов жил одной надеждой: вот вернется отец, и тогда он наверстает то, чего лишен сейчас — обыкновенное ребячье детство виделось ему где-то впереди, после войны.

В сорок шестом вернулся отец, они жили в Правдинске Горьковской области. Веселов поступил в ремесленное училище, учиться на бумажника. Было трудно, потому что сельская школа военных лет знания дала довольно скудные, и опять Веселову ни дня роздыху. Другие в кино, на гулянку, а он — за книжки.

Не успел оглянуться — кончилось ученье. Всем выпуском они едут на Сахалин. Что ж это, размышлял Василий Веселов в дальней-предальней дороге до Владивостока, а оттуда на пароходе «Анива» — до Сахалина, — вроде бы и не жил на свете, а сколько прожито...

2

— Недавно на одном из совещаний бумажников подошли ко мне сахалинцы, стали расспрашивать про работу, потом про свою рассказывали. «Да вы, говорят, приехали бы к нам, своими глазами посмотрели». Я им в ответ: на Сахалине у меня полжизни прошло...

Был у Василия Веселова надежный верный друг Иван Козлов. Они вместе учились в Правдинске, ехали на Сахалин. И там, в Долинске, так и держались друг подле друга. Иван был попровористее, пообщительней, в отличие от Василия в карман за словом не лез. Зато Веселов — поосновательней. Они как бы дополняли друг друга, и это, собственно, их и сдружило. Так выходило, что Козлов всегда был как бы на полшага впереди, Веселов же упорно шел следом и невольно тянулся за Иваном.

Бумажное производство им нравилось. Работали они взахлеб. Были из их выпуска, которые вскоре уехали — трудно пришлось на Сахалине. А эти двое, как рыба в воде. Работали накатчиками, подручными сушильщиков, сушильщиками. Козлова назначили бригадиром, чуть позже стал бригадиром и Веселов.

Они даже женились вместе на двух закадычных подружках. И квартиры им в одном доме дали. Ивана избрали секретарем комсомольской организации. Наверное, из-за этого бригада его поотстала. В это время как раз истекал срок их пребывания на Сахалине. Решалось — оставаться здесь насовсем или возвращаться, как тут говорили, на материк. Иван «завелся»: как же это: я всегда был первым и вдруг... К этому времени новую технологию осваивали.

— Может, уедем?

— Ну да, — стоял на своем Иван. — Это чтоб я битым уехал... А если серьезно — новое хочется до ума довести.

Они остались. Про них самих, про соревнование бригад в то время много писали в газетах. И работалось, и жилось в охотку. Но вот что-то тянуло домой. Что? — Сейчас Веселов не может припомнить — грустные отцовские письма, тоска по братишке? Иван тоже зашевелился: мать, мол, домой зовет.