Начались привычные будни. Зимой снег по пояс, а ты с тяжелой бензопилой на плече, от дерева к дереву, летом комарье ест поедом. А сучкорубу не слаще. Попробуй топором от темна до темна потюкать. Да и тому же трелевщику и чокеровщику разве легко? В те поры труд лесоруба был тяжким. А Павел не уставал. Они сейчас, в свои пятьдесят два года, как железный.

Ну еще отрада — возвращение в «особняк» на Зеленой улице. Он представлял собой половину вагончика, стоявшего в глухом тупике. В доме всегда была радость: жена и дети.

Один раз приехал в гости к Попову знакомый бригадир с женой из соседнего леспромхоза. Та руками всплеснула:

— Как же вы можете с детьми в таких условиях?

Маша Попова и бровью не повела:

— Все будет.

— Так годы проходят.

— Но с годами что-то и приходит...

«Ах, жена моя Маша, — часто думает Попов, — золотое мое сердце». Впрочем, почему думает? Он и сегодня, не скрывая, говорит:

— Люблю свою жену. Великое это дело — добрая и умная жена. Как мы бедствовали, мерзли в том же Таежном, Комсомольском на первых порах. Но худого слова от нее не слышал. Только одно: «Ты уж гляди там, Паша, не роняй себя. Люди тебя уважают». А дети подросли и тоже: «Папа, что там вон в районной газете пишут, будто Коуров тебя обгоняет?» Мы с ним тогда соревновались. Был такой случай. Это уже недавно. Погода, как на заказ. А тут три дня праздник. Я сговорил восьмерых мужиков: давайте, мол, останемся, а позже, в непогодь отгуляем. Зато уж точно к плану прибавка надежная.

Остались они на участке. Все уехали. Утром Попов поздравил всех со славной годовщиной и — за дело. Крепко поработали. Под настроение. А к вечеру смотрят — катит Маша по зимнику с внуком Леней. Да и еще кое-кого из жен других лесорубов с собой везет. То-то был праздник.

Но это было позже. А тогда, в 1968 году, прошел слух: кто даст высшую выработку, — получает новую технику. Она бригаде Попова нужна позарез. Стали думать, как же получше сработать, чтобы добиться самой высокой выработки. Решили: давайте работать в две смены. Много было сомнений. Тем более, что тут же возникла и другая мысль — об укрупнении бригад. Но у Попова верные друзья, его старая гвардия: Тимофей Ефремов, Михаил Хлебнов, с которыми он немало уже поработал.

— Не раздумывай, Павел Васильевич. Давай укрупняться и будем работать в две смены.

Это сказал Тимофей. А Хлебнов добавил:

— Ночью, конечно, придется труднее. Так я согласен работать ночью. Даже постоянно.

— А для чего же постоянно? — сказал им Попов. — По очереди будем.

А про себя подумал: «Это ж надо, сколько берут на себя эти люди».