Поземка
Поземка
Что нынче за погода: уже год на излете, зиме от роду, почитай, месяц, а ростепель, как в позднюю худую осень. С ночи, правда, чуть приморозило. Подтаявший накануне снег хрустел под ногами, и под это мерное хрустенье хорошо думалось.
Рожков приостановился перевести дыхание — спешил на рудник, подумал: «А ведь раньше покрепче были зимы». Усмехнулся — старею... Это же только старики говорят: «Вот в наше время...»
С пятьдесят шестого он на Соколовско-Сарбайском комбинате. Теперь уже забылось тяжелое и горькое — многодневные морозы с буранами, жестокие пронизывающие ветры. Помнилось главное — как поднимал первый ковш руды. Когда орден Ленина вручали, детишки цветы преподносили. Глядя на одного конопатого, он тогда дал себе слово: пройдет лет двадцать, жив буду — найду его, интересно же, как у таких-то жизнь сложится?..
Рожков вдруг остановился и подумал: все-таки как будут вспоминать нынешнее время молодые, кто сегодня с ним в бригаде? Будут ли говорить о романтике? Ведь ни времянок, ни палаток, и зима не та. Что вспомнит, к примеру, тот же Яков Гемель...
* * *
* * *
Яков Гемель брал автобус штурмом. Первый приступ оказался безуспешным. Во время второго с него сбили шапку. И сбил-то свой парень из их же бригады Олег Матвеев.
— Олег! — успел крикнуть Яков, — передай там моим, что не мог влезть!
Накануне Яков не выспался.
У них проблема: в детский сад дочку в один конец города, сына — в другой. А самим на работу. У других бабушки. Отец же Якова сам человек рабочий, сыновьям сказал: «Женился — сам становись на ноги». Что ж, верно. Вот и становятся.
Он сидел, клевал носом, рассказывал детям разные байки. Пришел дружок Коля Мягченко с девушкой.